Когда тревожно –
кончается воздух,
вдруг вместо огромных легких какой-то маленький клапан, не
выдохнуть и не вдохнуть.
В комнате полно воздуха, а я
задыхаюсь.
Многие путают вежливость со слабостью, или нервозностью, или некомпетентностью, или тревожностью, или волнением, или неловкостью, или…
Это не так.
Если я говорю «извини», или «это моя вина», или «прости», или «простите пожалуйста», или «ой, как же так получилось!», или «надо было мне раньше», или «наверное, это я ошибаюсь», или…
Я делаю вам одолжение.
Я не хочу ставить ВАС
в неловкое положение.
«Все очевидно» - «это же просто невроз».
Умение, желание, лёгкость поставить «диагноз». Точно знают, что надо и
что не надо.
Где лево, а где
право.
«Просто привлечь внимание»
Просто слабость
Должно быть так
Это здорòво
Это удачно
Это же очевидно
Так правильно
Ночь. Джей и Имоджен роются в картотеке в кабинете Рейчел.
Имоджен: У меня плохое предчувствие. Я думаю, здесь что-то нечисто.
Джей: Ты так думаешь?
Имоджен: Да, я так думаю. Я думаю, здесь что-то нечисто.
Джей: Ты думаешь, здесь что-то нечисто?
Имоджен: Да я так думаю. Я…
Пауза.
Имоджен поворачивается к Джей.
Имоден: Джей, я давно хотела спросить тебя, а поскольку я этого хотела, я сейчас это сделаю. Почему ты всегда повторяешь за мной?
Джей: Что?
Имоджен: Ты всегда повторяешь за мной, Джей. Повторяешь то, что я говорю. Почему? Почему ты делаешь так? Почему повторяешь за мной?
Джей: Почему ты так думаешь?
Имоджен: Как?
Джей: Почему ты думаешь, что я всегда повторяю за тобой?
Имоджен: Потому что ты делаешь это сейчас!
Джей: Я делаю это сейчас? Ты говоришь, что я сейчас делаю так?
Имоджен: Да! Вот прямо сейчас. И всегда. Ты делаешь это всегда. Все время, что мы знакомы, ты всегда повторяешь все, что говорю я.
Джей: Но это не так. Ты часто повторяешь то, что говорю я.
Имоджен: Я повторяю то, что говоришь ты?
Джей: Да, ты повторяешь то, что говорю я.
Имоджен: Я повторяю то, что говоришь ты?!
Джей: Да, ты повторяешь то, что говорю я!
Пауза.
Джей: У меня плохое предчувствие.
Имоджен: Это уже сказала я.
Джей: Что?
Имоджен: Я уже сказала, что у меня плохое предчувствие. Ты просто повторяешь то, что сказала я.
Джей: Но у меня правда плохое предчувствие. У меня есть предчувствие, и оно плохое. И оно мое.
Имоджен: Но мое предчувствие появилось раньше!
Джей: И что, поэтому оно лучше? Ты думаешь, твое предчувствие лучше? Только потому что оно появилось раньше, твое предчувствие априори будет лучше, чем мое? Даже, если твое предчувствие появилось заранее, когда я еще и думать не думала о своем предчувствие, это не значит, что он лучше моего. Кто ты вообще такая, чтобы оценивать чужие предчувствия? Особенно, если ты даже еще и не слышала совсем, что это собственно за предчувствие.
Имоджен: Но это нечестно! У тебя всегда бываю предчувствия. Стоит нам войти в заброшенное кафе или полуразрушенный дом, или старинный замок, у тебя всегда сразу уже готово новенькое блестящее предчувствие. А у меня его никогда ничего нет. А сейчас появилось. Это мое первое предчувствие.
Джей: И что тебе говорит твое предчувствие? Какое оно? Что это за предчувствие?
Имоджен: Это плохое предчувствие. Не в смысле, что оно мне не нравится, у меня нет завышенных ожиданий и особых требований к своему предчувствию, нет. Это же мое первое предчувствие. Для меня это вполне хорошее плохое предчувствие.
Джей: И что тебе говорит твое хорошее плохое предчувствие?
Имоджен: Все эти люди. Они мне не нравятся.
Джей: Люди?
Имоджен: Да люди. Все люди, которые здесь ходят.
Джей: Пациенты?
Имоджен: Да. Пациенты. Тех, кого она называет пациентами.
Джей: Она?
Имоджен: Рейчел. Хозяйка. Те, кого Рейчел – хозяйка – называет пациентами, они не нравятся мне.
Джей: Тебе не нравятся люди, которых Рейчел – хозяйка – называет пациентами?
Имоджен: Да!
Пауза.
Джей: Почему?
Имоджен: Что почему?
Джей: Почему тебе не нравятся люди, которых…
Имоджен: Они серые, Джей. Эти люди. Они ходят в серых халатах и серых тапках, и у них серые лица.
Мне не нравится это, Джей.
Мне страшно.
Весь прошлый год у меня бывало –
Это тоже побочный эффект от лекарств
- у меня разъезжалась линия горизонта:
Два глаза видели два горизонта,
Каждому нужен был свой.
И мир вокруг начинал расползаться,
Как ноги кого-то, кто только что в первый раз в жизни
встал на коньки.
Как на плохом телевизоре, картинка скакала, я не могла, например,
спокойно спуститься по лестнице – не понимала,
какая ступень настоящая, а какая просто картинка у меня в голове.
Я иногда тревожусь, что это снова вернется.
почему они все зовут меня уменьшительно-ласкательным? это же какая-то… это дикая манипуляция причем так ну это только те которые ну это не друзья никогда не друзья не близкие люди только те с кем у меня рабочие отношения женщина которая продает мне шкаф малознакомый продюсер мой гинеколог который четвертый месяц не может поставить диагноз и твердит что вообще-то там у тебя все в порядке. они все называют меня уменьшительно-ласкательным суффиксом и в этот момент мне кажется что они пытаются сделать из меня маленького ребенка на которого смотрят сверху-вниз и слегка грозят пальцем. и в каждом таком обращение я слышу как будто бы всю свою тревогу как будто они пытаются так меня успокоить снисходительно хлопают по плечу и улыбаются.
я спросила знакомую, она говорит: это про границы - мне так с тобой комфортно, в смысле границ
А мне нет.
Джей и Имоджен сидят спина к спине в маленькой кладовке, связанные по рукам и ногам. Джей без сознания. Имоджен пытается пошевелиться, выбраться из веревок – безуспешно.
Имоджен: Джей… Джей, ты меня слышишь? Джей… Джей, скажи что-нибудь, пожалуйста, хоть что-нибудь,
Джей. Даже если ты обиделась на меня, скажи пожалуйста что-нибудь. Скажи, что обиделась на меня и больше не будешь со мной разговаривать никогда-никогда. Джей!.. Скажи хоть это. Тогда я буду знать, что ты нарочно не разговариваешь. И, ну, это не будет так же хорошо, как если бы мы разговаривали, но это будет лучше, чем сейчас, гораздо лучше, чем сейчас, потому что сейчас тоже не говоришь, но я не понимаю почему.
Короткая пауза.
Если ты злишься на меня из-за предчувствия, то прости меня пожалуйста. Джей, ты слышишь? Прости меня, Джей. Я больше никогда не буду настаивать на своем предчувствии. Слышишь, Джей? Честно-честно! Никогда-никогда. Я всегда-всегда буду слушать твое предчувствие. Только твое. Если хочешь, Джей, я вообще больше не скажу ни слова. Вообще никогда ни про что. Я буду просто молчать и слушать тебя, слышишь, Джей?
Короткая пауза.
Джей! Джей!.. Я боюсь Джей. Я боюсь, что мы больше не будем разъезжать по прекрасным дорогам, и солнце не будет светить, и музыка не будет играть, и ветер не будет обдувать нас, и мы не будем разговаривать, и я не расскажу тебе свой сон или что я видела вчера по телевизору, когда ты ушла гулять, а я осталась в номере, потому что у меня болела голова, а тебе было скучно и ты хотела гулять. Я боюсь, что больше не будет плохих предчувствий. И хороших тоже. И больше нас никто не похитит, и судьба мира больше не будет зависеть от нас, потому что нас уже не будет. И мира не будет. Потому что ничего не будет.
Вот чего я боюсь, Джей.
Джей!
Джей!
Джей…
Мне тяжело дышать, Джей. И у меня очень сильно бьется сердце, и я боюсь, что это никогда не кончится.
Вот чего я боюсь Джей.
Некоторым помогает тревожная табуретка.
Почему не стул?
Потому, что когда вам тревожно, вам не на что опереться!
Садись, и давай тревожится.
Пока все не вытревожишь.
Типа, сидишь и сидишь, и сидишь,
А если слез, то все – больше нельзя
тревожится.
Можно даже организовать скоростную тревожность:
Тревожность на сто метров или
на триста.
Или, выделяешь себе час, ну,
в крайнем случае, два.
Вот – разрешаю себе – тревожится час сорок три минуты, тридцать четыре секунды.
Как будто это не full time job, как будто
тревогу можно включать, как лампочку или компьютер,
- вы пробовали выключить и снова включить? –
Как будто проблема не в том, как раз,
что тревога
это то,
что со мной всегда,
это первое, что я ощущаю, когда открываю глаза,
это то, с чем я засыпаю.
Тахикардия
заменяет мне аэробику.
Направьте свое внимание на живот.
Попробуйте последить, как он поднимается
и опускается,
пока вы дышите.
Как движется грудь.
Попробуйте ни о чем не думать,
попробуйте просто быть,
попробуйте отпускать свои мысли,
дать им спокойно течь, как облакам
по небу.
если принимаешь что-то противотревожное – я не говорю про валерьянку или пустырник, я имею ввиду что-то что действительно работает. так вот когда принимаешь что-то такое каждый раз делаешь выбор – весь день быть в сознание но постоянно пытаться договориться с самой собой и убедить себя что конец света не произойдет в ближайшие пять минут или почувствовать спокойную мягкость и непоколебимое спокойствие но при этом весь день спать. я не преувеличиваю, поток мыслей замедляется глаза закрываются сами собой и считай что этого дня и не было невозможно сосредоточиться невозможно думать возможно только спать.
Когда я пишу текст, я чувствую спокойствие. Я начинаю ровнее дышать. Я чувствую счастье - в данном случае я имею ввиду физиологию - эндотрофин, или что там? Мое дыхание становится ровнее, сердце бьется медленнее я больше не чувствую кровь своих венах, и бабочек/гусениц/цикад в животе.
Поэтому, я стала писать.
Я представляю себе мир, какого никогда и нигде не было. Яркое солнце, синее небо, Америка, какой она выглядит в кантри-песнях и рекламе кока-колы.
Я представляю пансионат «Утопия» - «самое спокойное место в штате».
Когда я сижу, когда я пишу об этом, мое дыхание выравнивается, сердце стучит медленнее. И в голове пропадает туман. Передо мной ясная дорога.
Даже, если финал я пишу раньше, чем начало, я знаю, куда идти.
Я представляю себя успешной и уверенной в себе героиней какого-то приключенческого сериала. Наверное, подросткового. С магией, злодеями и говорящими котами.
Я представляю красивую девушку – как Кристен Стюарт в «Ангелах Чарли» - ой, и не надо только мне говорить, что это ужасный фильм, я в курсе. Легкая, подтянутая, тонкие черты лица, такая улыбка, что ее и не поймаешь толком, она стоит посредине комнаты – комбинезон и роскошная белая рубашка с широкими рукавами – как у пиратов – руки у груди, как будто в ладонях спрятан шарик – там сияет что-то синее. Напротив – блондинка средних лет с улыбкой, в которой точно слишком много зубов.
Блондинка, у которой слишком много зубов говорит:
Блондинка, у которой слишком много зубов: Наша программа уникальна. Мы осуществляем полный эмоциональный детокс. Большая часть индустрии психического здоровья предлагает научится находить общий язык со своими эмоциями, отслеживать внутренние изменения, медитации якобы помогают искать спокойствие, помогают контролировать свои чувства, мешать им контролировать вас.
Но, если честно – это никогда недостаточно. Это не решает проблемы.
Зачем учиться контролировать «что-то», если можно от него просто избавиться? Мы не учимся принимать грипп, мы его лечим.
Так и здесь, в «Утопии» мы предлагаем уникальное и универсальное лечение. Тотальную борьбу с «эндорфинофилией». Когда человек грустно? – когда он перестает радоваться. Мы зависимы от радости и без нее вдруг оказывается, что нам грустно, нам плохо. В особо острых случаях отсутствие радости может привести к резкому ухудшению когнитивных способностей, аутоагрессии, даже суициду.
Радость непросто вывести из организма, наше тело слишком привыкло к ней, мы просто «подсели» на радость.
Но даже из такой мрачной ситуации есть выход. Специально разработанная терапия поможет порвать замкнутый круг. Мы гарантируем, вы никогда больше не будете тревожится, грустить плакать. Все что вам нужно, просто отказаться от радости.
А потом там будет потрясающая драка. Как во всех этих фильмах. Со спецэффектами и дублерами. И вот этим всем.
И Кристен Стюарт, конечно победит. Потому что это Кристен Стюарт. Ну, и в таких фильмах добро всегда побеждает, так? И она спасет толпу людей в серых халатах с серыми лицами из которых выкачали всю радость во имя эмоциональной стабильности и покоя. А блондинка с зубами погибнет от своей же собственной технологии – потому что обычно в этих фильмах бывает так, ну, сколько я знаю.
И все закончится каким-нибудь плохим каламбуром про психическое здоровье и психиатров.
Или, если повезет немного больше, то, в финале, главная героиня позвонит своему психотерапевту, от услуг которого отказывается в начале фильма. Но это тоже получится несколько нравоучительно. Скорее всего.
Впрочем, откуда я знаю.
Я знаю только то, что если бы у меня была
такая…
кнопка,
типа,
раз,
и все.
Да ваще не вопрос.
Я бы нажала тут же.
Пока не
отобрали.
Такая
Эмоциональная эвтаназия.
Потому что пусть они идут подальше
все ваши эмоции.
Эйфория переоценена, поверьте.
Если
Если бы
Если бы я
Если бы я могла
Могла прожить
Всю оставшуюся жизнь без эмоций
Без плохих и хороших
Без сердца, которое бьется в горле
Без невозможности вдохнуть
Без стыда и ужаса – что они обо мне подумали – как я выгляжу – что получится – а что если
Без потных ладоней
Без трясущихся рук
Без приступов
Без внутренних истерик
Без боли, которая ощущается вполне себе, как физическая
Без всего этого и всего остального что там еще есть…
Без
Без
Без
Без…
Но такой кнопки нет
И выбора нет
И выхода нет
И
Вдохните
Выдохните
Вдохните
Задержите дыхание
Выдохните.
Открывайте глаза.
Наше медитация окончена.
Увидимся завтра!
Джей и Имоджен едут на машине по красивому американскому шоссе. Светит солнце и играет «Hit the road Jack» Ray Charles.
Джей: Имоджен, помнишь, ты задала мне вопрос?
Имоджен: Я задала тебе вопрос?
Джей: Да. Вопрос. Ты задала мне вопрос. Такой очень особый вопрос, вопрос, который одна лучшая подруга может задать другой – тоже лучшей подруге. Ты спросила меня, бывает ли мне страшно? Ты помнишь? Ты помнишь, ты задала вопрос?
Имоджен: Я задала вопрос?
Джей: Да, ты задала вопрос. И я хочу тебе ответить. Я хочу ответить тебе на твой вопрос. И я хочу ответить на него сейчас. Потому что мы две лучших подруги, которые борются с мировым злом, и мы едем по бескрайнему американскому шоссе. И поскольку мне хочется тебе ответить, то я отвечу тебе. Я скажу: конечно мне бывает страшно. Страх это естественная часть нашей жизни, Имоджен. Особенно, если ты каждый день борешься с монстрами, которые на три головы выше тебя и стреляют лазерами из глаз. Даже если ты – та самая избранная воительница, призванная очистить мир от тьмы вместе со своей лучшей подругой. Всем бывает страшно, и это нормально, Имоджен. И мне, конечно, мне бывает страшно.
Но то, о чем говоришь ты, если я правильно тебя поняла, и поправь меня, если я поняла тебя неправильно – потому, что хоть мы и лучшие подруги, никто не знает, как по-настоящему чувствует себя другой – так вот, если я поняла тебя правильно, то, о чем говоришь ты, это что-то более серьезное, чем обычная тревога, которую ты чувствуешь, когда король Атлантов грозится затопить все западное побережье. И если это так, я думаю, и еще раз, поправь меня, если я ошибаюсь, ты же знаешь, как говорится, чужая душа – потемки, но, если все-таки, вдруг, я права, я советую тебе обратиться к врачу.
Имоджен: Неделю назад у меня закончились мои противотревожные таблетки. Я не знала, что они мне были нужны, пока они не закончились. А сейчас, я ощущаю, что проваливаюсь в бесконечную бездну.
Джей: Бесконечную бездну?
Имоджен: Бесконечную бездну.
Джей: Ты хочешь сказать, что у этой бездны нет дна?
Имоджен: Да, я хочу сказать, что у этой бездны нет дна. Или, по крайней мере, я его еще не нашла.
Джей: Это, как когда мы открыли портал в измерение, где не было никакой жизни, только ледяная пустыня?
Имоджен: Это так, как когда мы открыли портал в измерение, где не было никакой жизни, только ледяная пустыня. Только гораздо хуже.
Джей: Хуже, чем ледяная пустыня?
Имоджен: Хуже, чем ледяная пустыня.
Джей: Хуже ничейной земли на Юпитере, где мы свергли короля автохтонов?
Имоджен: Хуже ничейной земли на Юпитере, где мы свергли короля автохтонов.
Джей: Хуже, чем…
Имоджен: Хуже.
Джей: Хуже…
Имоджен: Хуже.
Это хуже всего.
Пауза.
Джей: Мы сейчас едем по этой прекрасной дороге, и солнце приятно греет меня, и ветер приятно обдувает, и музыка придает веселости и уверенности в завтрашнем дне. И пока все это происходит, я хотела сказать спасибо.
Имоджен: Спасибо?
Джей: Я просто хотела сказать спасибо.
Имоджен: Кому ты хотела сказать спасибо?
Джей: Тебе. Тебе я бы хотела сказать спасибо. А поскольку я хочу этого, то так я и скажу. «Спасибо».
Имоджен: Ты говоришь спасибо мне?
Джей: Я говорю спасибо тебе.
Имоджен: А за что же ты говоришь мне спасибо?
Джей: За то, что ты поделилась со мной. За откровенность. То, о чем ты говоришь, это очень личное, и я понимаю, то ты бы не стала рассказывать это кому попало. Даже, если этот кто-то твоя лучшая подруга, с которой ты уничтожаешь вселенское зло. Ты не обязана была рассказывать мне это. И это чертовски смело с твоей стороны, что ты рассказала. Что набралась храбрости и рассказал. Это чертовски смело и здорово и вот, что я хочу сказать тебе.
Имоджен: Мне чертовски важно, что ты это сейчас говоришь, Джей. Ты слышишь меня, мне чертовски важно, что ты говоришь, что я чертовски смелая, даже если я не чувствую себя такой. Потому что сейчас я нахожусь в очень уязвимом положение. И пусть мне легко уничтожить тысячу зомби, мне чертовски непросто рассказать тебе о своем страхе. И мне чертовски важно, что ты рядом со мной, и что ты слушаешь меня.
Пауза.
Джен обнимает Имоджен.
Они едут дальше, солнце греет их кожу, ветер приятно обдувает, музыка играет.
Джен и Имоджен едут по необъятному американскому шоссе на встречу новым фантастическим приключениям.
кончается воздух,
вдруг вместо огромных легких какой-то маленький клапан, не
выдохнуть и не вдохнуть.
В комнате полно воздуха, а я
задыхаюсь.
Многие путают вежливость со слабостью, или нервозностью, или некомпетентностью, или тревожностью, или волнением, или неловкостью, или…
Это не так.
Если я говорю «извини», или «это моя вина», или «прости», или «простите пожалуйста», или «ой, как же так получилось!», или «надо было мне раньше», или «наверное, это я ошибаюсь», или…
Я делаю вам одолжение.
Я не хочу ставить ВАС
в неловкое положение.
«Все очевидно» - «это же просто невроз».
Умение, желание, лёгкость поставить «диагноз». Точно знают, что надо и
что не надо.
Где лево, а где
право.
«Просто привлечь внимание»
Просто слабость
Должно быть так
Это здорòво
Это удачно
Это же очевидно
Так правильно
Ночь. Джей и Имоджен роются в картотеке в кабинете Рейчел.
Имоджен: У меня плохое предчувствие. Я думаю, здесь что-то нечисто.
Джей: Ты так думаешь?
Имоджен: Да, я так думаю. Я думаю, здесь что-то нечисто.
Джей: Ты думаешь, здесь что-то нечисто?
Имоджен: Да я так думаю. Я…
Пауза.
Имоджен поворачивается к Джей.
Имоден: Джей, я давно хотела спросить тебя, а поскольку я этого хотела, я сейчас это сделаю. Почему ты всегда повторяешь за мной?
Джей: Что?
Имоджен: Ты всегда повторяешь за мной, Джей. Повторяешь то, что я говорю. Почему? Почему ты делаешь так? Почему повторяешь за мной?
Джей: Почему ты так думаешь?
Имоджен: Как?
Джей: Почему ты думаешь, что я всегда повторяю за тобой?
Имоджен: Потому что ты делаешь это сейчас!
Джей: Я делаю это сейчас? Ты говоришь, что я сейчас делаю так?
Имоджен: Да! Вот прямо сейчас. И всегда. Ты делаешь это всегда. Все время, что мы знакомы, ты всегда повторяешь все, что говорю я.
Джей: Но это не так. Ты часто повторяешь то, что говорю я.
Имоджен: Я повторяю то, что говоришь ты?
Джей: Да, ты повторяешь то, что говорю я.
Имоджен: Я повторяю то, что говоришь ты?!
Джей: Да, ты повторяешь то, что говорю я!
Пауза.
Джей: У меня плохое предчувствие.
Имоджен: Это уже сказала я.
Джей: Что?
Имоджен: Я уже сказала, что у меня плохое предчувствие. Ты просто повторяешь то, что сказала я.
Джей: Но у меня правда плохое предчувствие. У меня есть предчувствие, и оно плохое. И оно мое.
Имоджен: Но мое предчувствие появилось раньше!
Джей: И что, поэтому оно лучше? Ты думаешь, твое предчувствие лучше? Только потому что оно появилось раньше, твое предчувствие априори будет лучше, чем мое? Даже, если твое предчувствие появилось заранее, когда я еще и думать не думала о своем предчувствие, это не значит, что он лучше моего. Кто ты вообще такая, чтобы оценивать чужие предчувствия? Особенно, если ты даже еще и не слышала совсем, что это собственно за предчувствие.
Имоджен: Но это нечестно! У тебя всегда бываю предчувствия. Стоит нам войти в заброшенное кафе или полуразрушенный дом, или старинный замок, у тебя всегда сразу уже готово новенькое блестящее предчувствие. А у меня его никогда ничего нет. А сейчас появилось. Это мое первое предчувствие.
Джей: И что тебе говорит твое предчувствие? Какое оно? Что это за предчувствие?
Имоджен: Это плохое предчувствие. Не в смысле, что оно мне не нравится, у меня нет завышенных ожиданий и особых требований к своему предчувствию, нет. Это же мое первое предчувствие. Для меня это вполне хорошее плохое предчувствие.
Джей: И что тебе говорит твое хорошее плохое предчувствие?
Имоджен: Все эти люди. Они мне не нравятся.
Джей: Люди?
Имоджен: Да люди. Все люди, которые здесь ходят.
Джей: Пациенты?
Имоджен: Да. Пациенты. Тех, кого она называет пациентами.
Джей: Она?
Имоджен: Рейчел. Хозяйка. Те, кого Рейчел – хозяйка – называет пациентами, они не нравятся мне.
Джей: Тебе не нравятся люди, которых Рейчел – хозяйка – называет пациентами?
Имоджен: Да!
Пауза.
Джей: Почему?
Имоджен: Что почему?
Джей: Почему тебе не нравятся люди, которых…
Имоджен: Они серые, Джей. Эти люди. Они ходят в серых халатах и серых тапках, и у них серые лица.
Мне не нравится это, Джей.
Мне страшно.
Весь прошлый год у меня бывало –
Это тоже побочный эффект от лекарств
- у меня разъезжалась линия горизонта:
Два глаза видели два горизонта,
Каждому нужен был свой.
И мир вокруг начинал расползаться,
Как ноги кого-то, кто только что в первый раз в жизни
встал на коньки.
Как на плохом телевизоре, картинка скакала, я не могла, например,
спокойно спуститься по лестнице – не понимала,
какая ступень настоящая, а какая просто картинка у меня в голове.
Я иногда тревожусь, что это снова вернется.
почему они все зовут меня уменьшительно-ласкательным? это же какая-то… это дикая манипуляция причем так ну это только те которые ну это не друзья никогда не друзья не близкие люди только те с кем у меня рабочие отношения женщина которая продает мне шкаф малознакомый продюсер мой гинеколог который четвертый месяц не может поставить диагноз и твердит что вообще-то там у тебя все в порядке. они все называют меня уменьшительно-ласкательным суффиксом и в этот момент мне кажется что они пытаются сделать из меня маленького ребенка на которого смотрят сверху-вниз и слегка грозят пальцем. и в каждом таком обращение я слышу как будто бы всю свою тревогу как будто они пытаются так меня успокоить снисходительно хлопают по плечу и улыбаются.
я спросила знакомую, она говорит: это про границы - мне так с тобой комфортно, в смысле границ
А мне нет.
Джей и Имоджен сидят спина к спине в маленькой кладовке, связанные по рукам и ногам. Джей без сознания. Имоджен пытается пошевелиться, выбраться из веревок – безуспешно.
Имоджен: Джей… Джей, ты меня слышишь? Джей… Джей, скажи что-нибудь, пожалуйста, хоть что-нибудь,
Джей. Даже если ты обиделась на меня, скажи пожалуйста что-нибудь. Скажи, что обиделась на меня и больше не будешь со мной разговаривать никогда-никогда. Джей!.. Скажи хоть это. Тогда я буду знать, что ты нарочно не разговариваешь. И, ну, это не будет так же хорошо, как если бы мы разговаривали, но это будет лучше, чем сейчас, гораздо лучше, чем сейчас, потому что сейчас тоже не говоришь, но я не понимаю почему.
Короткая пауза.
Если ты злишься на меня из-за предчувствия, то прости меня пожалуйста. Джей, ты слышишь? Прости меня, Джей. Я больше никогда не буду настаивать на своем предчувствии. Слышишь, Джей? Честно-честно! Никогда-никогда. Я всегда-всегда буду слушать твое предчувствие. Только твое. Если хочешь, Джей, я вообще больше не скажу ни слова. Вообще никогда ни про что. Я буду просто молчать и слушать тебя, слышишь, Джей?
Короткая пауза.
Джей! Джей!.. Я боюсь Джей. Я боюсь, что мы больше не будем разъезжать по прекрасным дорогам, и солнце не будет светить, и музыка не будет играть, и ветер не будет обдувать нас, и мы не будем разговаривать, и я не расскажу тебе свой сон или что я видела вчера по телевизору, когда ты ушла гулять, а я осталась в номере, потому что у меня болела голова, а тебе было скучно и ты хотела гулять. Я боюсь, что больше не будет плохих предчувствий. И хороших тоже. И больше нас никто не похитит, и судьба мира больше не будет зависеть от нас, потому что нас уже не будет. И мира не будет. Потому что ничего не будет.
Вот чего я боюсь, Джей.
Джей!
Джей!
Джей…
Мне тяжело дышать, Джей. И у меня очень сильно бьется сердце, и я боюсь, что это никогда не кончится.
Вот чего я боюсь Джей.
Некоторым помогает тревожная табуретка.
Почему не стул?
Потому, что когда вам тревожно, вам не на что опереться!
Садись, и давай тревожится.
Пока все не вытревожишь.
Типа, сидишь и сидишь, и сидишь,
А если слез, то все – больше нельзя
тревожится.
Можно даже организовать скоростную тревожность:
Тревожность на сто метров или
на триста.
Или, выделяешь себе час, ну,
в крайнем случае, два.
Вот – разрешаю себе – тревожится час сорок три минуты, тридцать четыре секунды.
Как будто это не full time job, как будто
тревогу можно включать, как лампочку или компьютер,
- вы пробовали выключить и снова включить? –
Как будто проблема не в том, как раз,
что тревога
это то,
что со мной всегда,
это первое, что я ощущаю, когда открываю глаза,
это то, с чем я засыпаю.
Тахикардия
заменяет мне аэробику.
Направьте свое внимание на живот.
Попробуйте последить, как он поднимается
и опускается,
пока вы дышите.
Как движется грудь.
Попробуйте ни о чем не думать,
попробуйте просто быть,
попробуйте отпускать свои мысли,
дать им спокойно течь, как облакам
по небу.
если принимаешь что-то противотревожное – я не говорю про валерьянку или пустырник, я имею ввиду что-то что действительно работает. так вот когда принимаешь что-то такое каждый раз делаешь выбор – весь день быть в сознание но постоянно пытаться договориться с самой собой и убедить себя что конец света не произойдет в ближайшие пять минут или почувствовать спокойную мягкость и непоколебимое спокойствие но при этом весь день спать. я не преувеличиваю, поток мыслей замедляется глаза закрываются сами собой и считай что этого дня и не было невозможно сосредоточиться невозможно думать возможно только спать.
Когда я пишу текст, я чувствую спокойствие. Я начинаю ровнее дышать. Я чувствую счастье - в данном случае я имею ввиду физиологию - эндотрофин, или что там? Мое дыхание становится ровнее, сердце бьется медленнее я больше не чувствую кровь своих венах, и бабочек/гусениц/цикад в животе.
Поэтому, я стала писать.
Я представляю себе мир, какого никогда и нигде не было. Яркое солнце, синее небо, Америка, какой она выглядит в кантри-песнях и рекламе кока-колы.
Я представляю пансионат «Утопия» - «самое спокойное место в штате».
Когда я сижу, когда я пишу об этом, мое дыхание выравнивается, сердце стучит медленнее. И в голове пропадает туман. Передо мной ясная дорога.
Даже, если финал я пишу раньше, чем начало, я знаю, куда идти.
Я представляю себя успешной и уверенной в себе героиней какого-то приключенческого сериала. Наверное, подросткового. С магией, злодеями и говорящими котами.
Я представляю красивую девушку – как Кристен Стюарт в «Ангелах Чарли» - ой, и не надо только мне говорить, что это ужасный фильм, я в курсе. Легкая, подтянутая, тонкие черты лица, такая улыбка, что ее и не поймаешь толком, она стоит посредине комнаты – комбинезон и роскошная белая рубашка с широкими рукавами – как у пиратов – руки у груди, как будто в ладонях спрятан шарик – там сияет что-то синее. Напротив – блондинка средних лет с улыбкой, в которой точно слишком много зубов.
Блондинка, у которой слишком много зубов говорит:
Блондинка, у которой слишком много зубов: Наша программа уникальна. Мы осуществляем полный эмоциональный детокс. Большая часть индустрии психического здоровья предлагает научится находить общий язык со своими эмоциями, отслеживать внутренние изменения, медитации якобы помогают искать спокойствие, помогают контролировать свои чувства, мешать им контролировать вас.
Но, если честно – это никогда недостаточно. Это не решает проблемы.
Зачем учиться контролировать «что-то», если можно от него просто избавиться? Мы не учимся принимать грипп, мы его лечим.
Так и здесь, в «Утопии» мы предлагаем уникальное и универсальное лечение. Тотальную борьбу с «эндорфинофилией». Когда человек грустно? – когда он перестает радоваться. Мы зависимы от радости и без нее вдруг оказывается, что нам грустно, нам плохо. В особо острых случаях отсутствие радости может привести к резкому ухудшению когнитивных способностей, аутоагрессии, даже суициду.
Радость непросто вывести из организма, наше тело слишком привыкло к ней, мы просто «подсели» на радость.
Но даже из такой мрачной ситуации есть выход. Специально разработанная терапия поможет порвать замкнутый круг. Мы гарантируем, вы никогда больше не будете тревожится, грустить плакать. Все что вам нужно, просто отказаться от радости.
А потом там будет потрясающая драка. Как во всех этих фильмах. Со спецэффектами и дублерами. И вот этим всем.
И Кристен Стюарт, конечно победит. Потому что это Кристен Стюарт. Ну, и в таких фильмах добро всегда побеждает, так? И она спасет толпу людей в серых халатах с серыми лицами из которых выкачали всю радость во имя эмоциональной стабильности и покоя. А блондинка с зубами погибнет от своей же собственной технологии – потому что обычно в этих фильмах бывает так, ну, сколько я знаю.
И все закончится каким-нибудь плохим каламбуром про психическое здоровье и психиатров.
Или, если повезет немного больше, то, в финале, главная героиня позвонит своему психотерапевту, от услуг которого отказывается в начале фильма. Но это тоже получится несколько нравоучительно. Скорее всего.
Впрочем, откуда я знаю.
Я знаю только то, что если бы у меня была
такая…
кнопка,
типа,
раз,
и все.
Да ваще не вопрос.
Я бы нажала тут же.
Пока не
отобрали.
Такая
Эмоциональная эвтаназия.
Потому что пусть они идут подальше
все ваши эмоции.
Эйфория переоценена, поверьте.
Если
Если бы
Если бы я
Если бы я могла
Могла прожить
Всю оставшуюся жизнь без эмоций
Без плохих и хороших
Без сердца, которое бьется в горле
Без невозможности вдохнуть
Без стыда и ужаса – что они обо мне подумали – как я выгляжу – что получится – а что если
Без потных ладоней
Без трясущихся рук
Без приступов
Без внутренних истерик
Без боли, которая ощущается вполне себе, как физическая
Без всего этого и всего остального что там еще есть…
Без
Без
Без
Без…
Но такой кнопки нет
И выбора нет
И выхода нет
И
Вдохните
Выдохните
Вдохните
Задержите дыхание
Выдохните.
Открывайте глаза.
Наше медитация окончена.
Увидимся завтра!
Джей и Имоджен едут на машине по красивому американскому шоссе. Светит солнце и играет «Hit the road Jack» Ray Charles.
Джей: Имоджен, помнишь, ты задала мне вопрос?
Имоджен: Я задала тебе вопрос?
Джей: Да. Вопрос. Ты задала мне вопрос. Такой очень особый вопрос, вопрос, который одна лучшая подруга может задать другой – тоже лучшей подруге. Ты спросила меня, бывает ли мне страшно? Ты помнишь? Ты помнишь, ты задала вопрос?
Имоджен: Я задала вопрос?
Джей: Да, ты задала вопрос. И я хочу тебе ответить. Я хочу ответить тебе на твой вопрос. И я хочу ответить на него сейчас. Потому что мы две лучших подруги, которые борются с мировым злом, и мы едем по бескрайнему американскому шоссе. И поскольку мне хочется тебе ответить, то я отвечу тебе. Я скажу: конечно мне бывает страшно. Страх это естественная часть нашей жизни, Имоджен. Особенно, если ты каждый день борешься с монстрами, которые на три головы выше тебя и стреляют лазерами из глаз. Даже если ты – та самая избранная воительница, призванная очистить мир от тьмы вместе со своей лучшей подругой. Всем бывает страшно, и это нормально, Имоджен. И мне, конечно, мне бывает страшно.
Но то, о чем говоришь ты, если я правильно тебя поняла, и поправь меня, если я поняла тебя неправильно – потому, что хоть мы и лучшие подруги, никто не знает, как по-настоящему чувствует себя другой – так вот, если я поняла тебя правильно, то, о чем говоришь ты, это что-то более серьезное, чем обычная тревога, которую ты чувствуешь, когда король Атлантов грозится затопить все западное побережье. И если это так, я думаю, и еще раз, поправь меня, если я ошибаюсь, ты же знаешь, как говорится, чужая душа – потемки, но, если все-таки, вдруг, я права, я советую тебе обратиться к врачу.
Имоджен: Неделю назад у меня закончились мои противотревожные таблетки. Я не знала, что они мне были нужны, пока они не закончились. А сейчас, я ощущаю, что проваливаюсь в бесконечную бездну.
Джей: Бесконечную бездну?
Имоджен: Бесконечную бездну.
Джей: Ты хочешь сказать, что у этой бездны нет дна?
Имоджен: Да, я хочу сказать, что у этой бездны нет дна. Или, по крайней мере, я его еще не нашла.
Джей: Это, как когда мы открыли портал в измерение, где не было никакой жизни, только ледяная пустыня?
Имоджен: Это так, как когда мы открыли портал в измерение, где не было никакой жизни, только ледяная пустыня. Только гораздо хуже.
Джей: Хуже, чем ледяная пустыня?
Имоджен: Хуже, чем ледяная пустыня.
Джей: Хуже ничейной земли на Юпитере, где мы свергли короля автохтонов?
Имоджен: Хуже ничейной земли на Юпитере, где мы свергли короля автохтонов.
Джей: Хуже, чем…
Имоджен: Хуже.
Джей: Хуже…
Имоджен: Хуже.
Это хуже всего.
Пауза.
Джей: Мы сейчас едем по этой прекрасной дороге, и солнце приятно греет меня, и ветер приятно обдувает, и музыка придает веселости и уверенности в завтрашнем дне. И пока все это происходит, я хотела сказать спасибо.
Имоджен: Спасибо?
Джей: Я просто хотела сказать спасибо.
Имоджен: Кому ты хотела сказать спасибо?
Джей: Тебе. Тебе я бы хотела сказать спасибо. А поскольку я хочу этого, то так я и скажу. «Спасибо».
Имоджен: Ты говоришь спасибо мне?
Джей: Я говорю спасибо тебе.
Имоджен: А за что же ты говоришь мне спасибо?
Джей: За то, что ты поделилась со мной. За откровенность. То, о чем ты говоришь, это очень личное, и я понимаю, то ты бы не стала рассказывать это кому попало. Даже, если этот кто-то твоя лучшая подруга, с которой ты уничтожаешь вселенское зло. Ты не обязана была рассказывать мне это. И это чертовски смело с твоей стороны, что ты рассказала. Что набралась храбрости и рассказал. Это чертовски смело и здорово и вот, что я хочу сказать тебе.
Имоджен: Мне чертовски важно, что ты это сейчас говоришь, Джей. Ты слышишь меня, мне чертовски важно, что ты говоришь, что я чертовски смелая, даже если я не чувствую себя такой. Потому что сейчас я нахожусь в очень уязвимом положение. И пусть мне легко уничтожить тысячу зомби, мне чертовски непросто рассказать тебе о своем страхе. И мне чертовски важно, что ты рядом со мной, и что ты слушаешь меня.
Пауза.
Джен обнимает Имоджен.
Они едут дальше, солнце греет их кожу, ветер приятно обдувает, музыка играет.
Джен и Имоджен едут по необъятному американскому шоссе на встречу новым фантастическим приключениям.
Соня Дымшиц
Джей и Имоджен едут по дороге в очень дорогом спортивном автомобиле.
Как Леди Гага и Бейонсе в песне «Telephone».
Имоджен похожа на Кристен Стюарт в фильме «Ангелы Чарли».
Джей тоже похожа на кого-то очень красивую.
Как Леди Гага и Бейонсе в песне «Telephone».
Имоджен похожа на Кристен Стюарт в фильме «Ангелы Чарли».
Джей тоже похожа на кого-то очень красивую.
Тревожная песнь
Играет «One way or another» Blondie.
Джей поворачивается к Имоджен.
Имоджен: Как это здорово быть молодой жениной в Америке в двадцатых годах двадцать первого века!
Как здорово ехать по бесконечным американским шоссе, разгадывать тайны и бороться с мистическим злом.
Слушать классную музыку и греться на солнце, пока ветер обдувает тебя.
Джей: Я хотела сказать то же самое! А поскольку я хотела этого, то я так и скажу: «Как это здорово быть молодой жениной в Америке в двадцатых годах двадцать первого века!
Как здорово ехать по бесконечным американским шоссе, разгадывать тайны и бороться с мистическим злом.
Слушать классную музыку и греться на солнце, пока ветер обдувает тебя».
Меня переполняет уверенность и легкость. Мой макияж всегда идеален, даже если я просыпаюсь посреди ночи, мои подмышки и ноги всегда чисто выбриты. Мужчины всегда поражены моей красотой, но никто никогда не пристает ко мне.
Имоджен: И ко мне. Никто и никогда не пристает ко мне, если я только сама не хочу этого.
Короткая пауза.
Имоджен: Я вчера смотрела сериал. Помнишь, ты ушла прогуляться, а я осталась у себя в номере? Я осталась у себя в номере, потому что у меня болела голова, ты помнишь? Ты пошла погулять, а я осталась в номере, потому что у меня болела голова. Ты помнишь?
Джей: Да, я помню. Я ушла погулять, а ты осталась, потому что у тебя болела голова.
Имоджен: Да, ты ушла, а я осталась в номере. Я осталась и села смотреть телевизор.
Джей: Ты села смотреть телевизор?
Имоджен: Да, я села смотреть телевизор. И там был сериал. По телевизору показывали сериал.
Джей: Какой сериал?
Имоджен: Не знаю.
Джей: «Пурпурный закат»?
Имоджен: Нет.
Джей: «Лиловый ураган»?
Имоджен: Нет.
Джей: «Ультрамариновый прилив»?
Имоджен: Нет.
Джей: «Черно-белый звездопад»?
Имоджен: Нет.
Джей: «Каштановый полдень»?
Имоджен: Нет.
Джей: «Бирюзовый ливень»?
Имоджен: Я не знаю, я включила на середине серии.
Джей: А.
Пауза.
Джей: И?
Имоджен: Что «и»?
Джей: И что?
Имоджен: Я сидела в номере и смотрела телевизор. Потому что ты ушла гулять.
А у меня болела голова.
И там сидели две красивые девушки, две очень красивые девушки – одна была похожа на эту, ну, как ее, я не помню. А другая тоже была на кого-то похожа. Они обе были похожими, вот, что я пытаюсь сейчас сказать. Но не друг на друга. Эти похожие девушки были похожи на разных людей. Они пили какие-то коктейли эти похожие на кого-то девушки. Они пили коктейли и разговаривали. И одна из этих очень похожих девушек говорит другой тоже очень похожей, но на кого-то другого. Она говорит: «они сказали, что у меня депрессия».
Пауза.
Имоджен: Джей, а что такое «депрессия»?
Какое-то время они едут молча.
Вдруг Джей резко давит по тормозам. Девушек впечатывает в приборную панель, или как там это называется, ну, впереди машины.
Имоджен поворачивается к Джей.
Имоджен: ЭЙ! Это что это сейчас было?
Джей тычет пальцем. Справа от них висит табличка– тёмно-красные уютные буквы приглашают в пансионат «Утопия» - «самое спокойное место в штате».
Джей: Я думаю, нам надо сюда свернуть.
Имоджен: Ты думаешь нам надо сюда свернуть?
Джей: Да. Я думаю, нам надо сюда свернуть.
Имоджен: А почему? Почему ты думаешь, что нам надо сюда свернуть?
Джей: Потому что… ну… я чувствую что-то... типа я всегда чувствую себя нормально.
Имоджен: Нормально?
Джей: Да. Или нет. Я никогда не чувствую себя нормально. Я чувствую себя офигенно. Офигенно, да, вот как я себя чувствую. Всегда. Я всегда чувствую себя офигенно. Да.
Имоджен: Я знаю. Я тоже. Я тоже всегда так себя чувствую. Офигенно чувствую. И я не знаю, как можно чувствовать себя по-другому.
Джей: Я считаю, что, если ты не чувствуешь себя офигенно, значит с тобой просто что-то не так. Не так с тобой что-то.
Имоджен: Со мной?
Джей: Да нет, с тобой все так. Ты же чувствуешь себя офигенно?
Имоджен: Я? Да, я чувствую себя офигенно.
Джей: А сейчас я, ну… типа… я чувствую не так. Я не так себя чувствую, как обычно. И чувствую, что если мы поедем туда, то я снова буду чувствовать себя как обычно. Офигенно буду чувствовать себя.
Имоджен: Ты знаешь, я раньше так не чувствовала, но сейчас, ты говоришь об этом, и я тоже так чувствую.
Джей: Нам обязательно нужно свернуть туда.
Имоджен: Да. Нам обязательно нужно свернуть туда.
Сворачивают. Силуэт машины теряется в переплетениях живой изгороди и только еще какое-то время слышен хруст гравия под колесами.
А затем наступает тишина.
Зловещая тишина.
Джей поворачивается к Имоджен.
Имоджен: Как это здорово быть молодой жениной в Америке в двадцатых годах двадцать первого века!
Как здорово ехать по бесконечным американским шоссе, разгадывать тайны и бороться с мистическим злом.
Слушать классную музыку и греться на солнце, пока ветер обдувает тебя.
Джей: Я хотела сказать то же самое! А поскольку я хотела этого, то я так и скажу: «Как это здорово быть молодой жениной в Америке в двадцатых годах двадцать первого века!
Как здорово ехать по бесконечным американским шоссе, разгадывать тайны и бороться с мистическим злом.
Слушать классную музыку и греться на солнце, пока ветер обдувает тебя».
Меня переполняет уверенность и легкость. Мой макияж всегда идеален, даже если я просыпаюсь посреди ночи, мои подмышки и ноги всегда чисто выбриты. Мужчины всегда поражены моей красотой, но никто никогда не пристает ко мне.
Имоджен: И ко мне. Никто и никогда не пристает ко мне, если я только сама не хочу этого.
Короткая пауза.
Имоджен: Я вчера смотрела сериал. Помнишь, ты ушла прогуляться, а я осталась у себя в номере? Я осталась у себя в номере, потому что у меня болела голова, ты помнишь? Ты пошла погулять, а я осталась в номере, потому что у меня болела голова. Ты помнишь?
Джей: Да, я помню. Я ушла погулять, а ты осталась, потому что у тебя болела голова.
Имоджен: Да, ты ушла, а я осталась в номере. Я осталась и села смотреть телевизор.
Джей: Ты села смотреть телевизор?
Имоджен: Да, я села смотреть телевизор. И там был сериал. По телевизору показывали сериал.
Джей: Какой сериал?
Имоджен: Не знаю.
Джей: «Пурпурный закат»?
Имоджен: Нет.
Джей: «Лиловый ураган»?
Имоджен: Нет.
Джей: «Ультрамариновый прилив»?
Имоджен: Нет.
Джей: «Черно-белый звездопад»?
Имоджен: Нет.
Джей: «Каштановый полдень»?
Имоджен: Нет.
Джей: «Бирюзовый ливень»?
Имоджен: Я не знаю, я включила на середине серии.
Джей: А.
Пауза.
Джей: И?
Имоджен: Что «и»?
Джей: И что?
Имоджен: Я сидела в номере и смотрела телевизор. Потому что ты ушла гулять.
А у меня болела голова.
И там сидели две красивые девушки, две очень красивые девушки – одна была похожа на эту, ну, как ее, я не помню. А другая тоже была на кого-то похожа. Они обе были похожими, вот, что я пытаюсь сейчас сказать. Но не друг на друга. Эти похожие девушки были похожи на разных людей. Они пили какие-то коктейли эти похожие на кого-то девушки. Они пили коктейли и разговаривали. И одна из этих очень похожих девушек говорит другой тоже очень похожей, но на кого-то другого. Она говорит: «они сказали, что у меня депрессия».
Пауза.
Имоджен: Джей, а что такое «депрессия»?
Какое-то время они едут молча.
Вдруг Джей резко давит по тормозам. Девушек впечатывает в приборную панель, или как там это называется, ну, впереди машины.
Имоджен поворачивается к Джей.
Имоджен: ЭЙ! Это что это сейчас было?
Джей тычет пальцем. Справа от них висит табличка– тёмно-красные уютные буквы приглашают в пансионат «Утопия» - «самое спокойное место в штате».
Джей: Я думаю, нам надо сюда свернуть.
Имоджен: Ты думаешь нам надо сюда свернуть?
Джей: Да. Я думаю, нам надо сюда свернуть.
Имоджен: А почему? Почему ты думаешь, что нам надо сюда свернуть?
Джей: Потому что… ну… я чувствую что-то... типа я всегда чувствую себя нормально.
Имоджен: Нормально?
Джей: Да. Или нет. Я никогда не чувствую себя нормально. Я чувствую себя офигенно. Офигенно, да, вот как я себя чувствую. Всегда. Я всегда чувствую себя офигенно. Да.
Имоджен: Я знаю. Я тоже. Я тоже всегда так себя чувствую. Офигенно чувствую. И я не знаю, как можно чувствовать себя по-другому.
Джей: Я считаю, что, если ты не чувствуешь себя офигенно, значит с тобой просто что-то не так. Не так с тобой что-то.
Имоджен: Со мной?
Джей: Да нет, с тобой все так. Ты же чувствуешь себя офигенно?
Имоджен: Я? Да, я чувствую себя офигенно.
Джей: А сейчас я, ну… типа… я чувствую не так. Я не так себя чувствую, как обычно. И чувствую, что если мы поедем туда, то я снова буду чувствовать себя как обычно. Офигенно буду чувствовать себя.
Имоджен: Ты знаешь, я раньше так не чувствовала, но сейчас, ты говоришь об этом, и я тоже так чувствую.
Джей: Нам обязательно нужно свернуть туда.
Имоджен: Да. Нам обязательно нужно свернуть туда.
Сворачивают. Силуэт машины теряется в переплетениях живой изгороди и только еще какое-то время слышен хруст гравия под колесами.
А затем наступает тишина.
Зловещая тишина.
Тревожная медитация
Добрый вечер
Добро пожаловать
на медитацию.
Пожалуйста вдохните
Выдохните
Вдохните
Выдохните.
Вдохните.
Выдохните.
Вдохните.
Задержите дыхание.
Раз
Два
Три.
Выдыхайте.
Вдыхайте
Раз
Два
Три
Выдыхайте.
Теперь медленно выдыхайте на «ссссс».
Вот так:
«ссссссссссссссссссссссссссссс
ссссссссссссссссссссс
сссссссссссссссссссссссссссссс
ссссссссссссссссс».
Не стесняйтесь!
«сссссссссссссссссссссссссссссссссссс
сссссссссссс
сссссссссссссссссссссссссс
ссссссссссссссссссссссс».
Добрый вечер
Добро пожаловать
на медитацию.
Пожалуйста вдохните
Выдохните
Вдохните
Выдохните.
Вдохните.
Выдохните.
Вдохните.
Задержите дыхание.
Раз
Два
Три.
Выдыхайте.
Вдыхайте
Раз
Два
Три
Выдыхайте.
Теперь медленно выдыхайте на «ссссс».
Вот так:
«ссссссссссссссссссссссссссссс
ссссссссссссссссссссс
сссссссссссссссссссссссссссссс
ссссссссссссссссс».
Не стесняйтесь!
«сссссссссссссссссссссссссссссссссссс
сссссссссссс
сссссссссссссссссссссссссс
ссссссссссссссссссссссс».
Я злюсь, признавая, чего я боюсь,
вернее, не чего я боюсь, а ну, не хочу называть это «слабостью» - это как-то, ну, короче, это уже слишком.
Но стыд – это самая мощная эмоция, и
признание
своего слабого места,
неловкости,
нелепости, это
самое болезненное для меня.
Имоджен и Джей сидят в роскошном саду пансионата Утопия. Вокруг медленно, как улитки, и так же бесцельно, движутся люди в серых халатах и серых шлепанцах с серыми лицами.
Имоджен: Я не хотела говорить тебе этого Джей, я не хотела раньше тебе этого говорить… То есть, я, конечно хотела. Я всегда хочу рассказывать тебе все-все, потому что мы лучшие подруги, а подруги никогда не срывают ничего друг от друга, правда, Джей?
Джей: Правда. Подруги никогда ничего не скрывают друг от друга, даже если им страшно, что в ответ они услышат: «Как ты могла такое сказать? Я больше никогда не буду с тобой разговаривать». Потому что настоящие отношения строятся на доверие.
Имоджен: Да, настоящие отношение строятся на доверие. И я хочу, чтобы наши отношения были настоящими, поэтому я скажу тебе кое-что Джей, даже если в ответ ты скажешь: «Как ты могла такое сказать?» и больше никогда не будешь со мной разговаривать. Потому что настоящие отношения строятся на доверие и поддержке. Ты слушаешь меня, Джей?
Джей: Я слушаю тебя Имоджен. Я слушаю тебя, как всегда очень-очень внимательно. Потому что так ведут себя лучшие подруги. Они очень внимательно слушают друг друга. Потому что их отношения строятся на доверие и поддержке.
Пауза.
Имоджен: Тебе… тебе никогда не бывает страшно?
Джей: Страшно? Ты спрашиваешь меня сейчас, бывает ли мне когда-нибудь страшно?
Имоджен: Да. Я спрашиваю тебя сейчас, бывает ли тебе когда-нибудь страшно.
Джей смотрит на Имоджен.
Джей: Имоджен, что-то случилось?
Имоджен смотрит на Джей.
вернее, не чего я боюсь, а ну, не хочу называть это «слабостью» - это как-то, ну, короче, это уже слишком.
Но стыд – это самая мощная эмоция, и
признание
своего слабого места,
неловкости,
нелепости, это
самое болезненное для меня.
Имоджен и Джей сидят в роскошном саду пансионата Утопия. Вокруг медленно, как улитки, и так же бесцельно, движутся люди в серых халатах и серых шлепанцах с серыми лицами.
Имоджен: Я не хотела говорить тебе этого Джей, я не хотела раньше тебе этого говорить… То есть, я, конечно хотела. Я всегда хочу рассказывать тебе все-все, потому что мы лучшие подруги, а подруги никогда не срывают ничего друг от друга, правда, Джей?
Джей: Правда. Подруги никогда ничего не скрывают друг от друга, даже если им страшно, что в ответ они услышат: «Как ты могла такое сказать? Я больше никогда не буду с тобой разговаривать». Потому что настоящие отношения строятся на доверие.
Имоджен: Да, настоящие отношение строятся на доверие. И я хочу, чтобы наши отношения были настоящими, поэтому я скажу тебе кое-что Джей, даже если в ответ ты скажешь: «Как ты могла такое сказать?» и больше никогда не будешь со мной разговаривать. Потому что настоящие отношения строятся на доверие и поддержке. Ты слушаешь меня, Джей?
Джей: Я слушаю тебя Имоджен. Я слушаю тебя, как всегда очень-очень внимательно. Потому что так ведут себя лучшие подруги. Они очень внимательно слушают друг друга. Потому что их отношения строятся на доверие и поддержке.
Пауза.
Имоджен: Тебе… тебе никогда не бывает страшно?
Джей: Страшно? Ты спрашиваешь меня сейчас, бывает ли мне когда-нибудь страшно?
Имоджен: Да. Я спрашиваю тебя сейчас, бывает ли тебе когда-нибудь страшно.
Джей смотрит на Имоджен.
Джей: Имоджен, что-то случилось?
Имоджен смотрит на Джей.
Не волнуйся (или еще более классный вариант – успокойся).
Ты не волнуйся.
Только не переживай.
Ты, главное, не волнуйся.
И я начинаю.
Я начинаю думать – что же во мне выглядит или звучит так,
что они говорят мне
«не волнуйся и «не переживай».
Это мой вид?
Мой голос?
Мои дрожащие руки, хотя,
мы говорим по телефону, так что вряд ли.
Руки, кстати, это медикаментозное, так что,
тут ваши «успокойся» точно мне не помогут.
Тут вообще ничего не может помочь, поверьте
я проверяла.
У Дугласа Адамса главный герой – Артур Дент –
уехал из Лондона, потому что было слишком тревожно,
в основном от вопросов знакомых,
почему
у него такой встревоженный вид.
Я беру канистру с бензином и аккуратно выливаю, получается небольшое озерцо. Я ставлю по центру бумажный кораблик, а потом зажигаю спичку.
Я всегда боюсь,
что «это моя вина».
Ну, конечно,
я так, это не формулирую, но
когда кто-то кричит, или спорит или ругается, устраивает скандал, закатывает истерику, хлопает дверью, и в целом,
позволяет себе некоторое недовольство,
я вся сжимаюсь.
Я чувствую, что это из-за меня.
Сжимаюсь я, кстати, физически.
Мышцы на руках – предплечья(?)
сводит, сжатый живот,
трудно дышать.
Хочется спрятаться.
Страшно, что на меня нападут.
Даже, если это
кондуктор и пьяница
скандалят
в другом конце поезда.
У меня всегда все должно быть в порядке, все должно быть хорошо. Никто не должен знать, видеть, что я себя плохо чувствую, что мне страшно, что я растеряна. Заявить о своей слабости – о надежде на помощь, запросить поддержки - для меня это верх доверия, верх интимности.
Серьезно.
Мне проще раздеться.
Ты не волнуйся.
Только не переживай.
Ты, главное, не волнуйся.
И я начинаю.
Я начинаю думать – что же во мне выглядит или звучит так,
что они говорят мне
«не волнуйся и «не переживай».
Это мой вид?
Мой голос?
Мои дрожащие руки, хотя,
мы говорим по телефону, так что вряд ли.
Руки, кстати, это медикаментозное, так что,
тут ваши «успокойся» точно мне не помогут.
Тут вообще ничего не может помочь, поверьте
я проверяла.
У Дугласа Адамса главный герой – Артур Дент –
уехал из Лондона, потому что было слишком тревожно,
в основном от вопросов знакомых,
почему
у него такой встревоженный вид.
Я беру канистру с бензином и аккуратно выливаю, получается небольшое озерцо. Я ставлю по центру бумажный кораблик, а потом зажигаю спичку.
Я всегда боюсь,
что «это моя вина».
Ну, конечно,
я так, это не формулирую, но
когда кто-то кричит, или спорит или ругается, устраивает скандал, закатывает истерику, хлопает дверью, и в целом,
позволяет себе некоторое недовольство,
я вся сжимаюсь.
Я чувствую, что это из-за меня.
Сжимаюсь я, кстати, физически.
Мышцы на руках – предплечья(?)
сводит, сжатый живот,
трудно дышать.
Хочется спрятаться.
Страшно, что на меня нападут.
Даже, если это
кондуктор и пьяница
скандалят
в другом конце поезда.
У меня всегда все должно быть в порядке, все должно быть хорошо. Никто не должен знать, видеть, что я себя плохо чувствую, что мне страшно, что я растеряна. Заявить о своей слабости – о надежде на помощь, запросить поддержки - для меня это верх доверия, верх интимности.
Серьезно.
Мне проще раздеться.
Попробуйте послушать, как стучит ваше сердце.
Сосредоточьтесь. Пощупайте пульс, если нужно.
Вот так.
Не торопитесь.
Вот так.
Я
Я всегда
Я всегда знаю, как стучит мое сердце.
Это мой метроном, он всегда со мной:
Это
такие
тревожные приколы –
Ты всегда чувствуешь свое сердце.
Потому что оно всегда бьется быстрее,
чем нужно.
Бухает по середине груди
- а не слева, как у обычных людей –
Кровь несется по венам и по
артериям.
Пульсация отдается в руки, в живот, в голову.
Сделайте еще
Вдох
И выдох.
И еще.
Направьте внимание в тело.
Обратите внимание на ноги, как
Они стоят, удобно ли вам в обуви?
Не жарко ли? Не холодно ли?
Положите
руки
на колени.
Сосредоточьтесь. Пощупайте пульс, если нужно.
Вот так.
Не торопитесь.
Вот так.
Я
Я всегда
Я всегда знаю, как стучит мое сердце.
Это мой метроном, он всегда со мной:
Это
такие
тревожные приколы –
Ты всегда чувствуешь свое сердце.
Потому что оно всегда бьется быстрее,
чем нужно.
Бухает по середине груди
- а не слева, как у обычных людей –
Кровь несется по венам и по
артериям.
Пульсация отдается в руки, в живот, в голову.
Сделайте еще
Вдох
И выдох.
И еще.
Направьте внимание в тело.
Обратите внимание на ноги, как
Они стоят, удобно ли вам в обуви?
Не жарко ли? Не холодно ли?
Положите
руки
на колени.
Если у вас сводит челюсти, можете зажать между зубами вертикально поставленную пробку.
Актриса достает пробку и вставляет ее в рот.
Сидит 15 секунд.
Вообще, так нужно сидеть минуту, но вряд ли кто-то готов так долго сидеть.
Джей и Имоджен стоят в холле очень дорогого и очень уютного пансионата. Деревянная мебель, обои с цветочками, тяжелые шторы с позументом и проч.
В центре холла находится стойка регистрации. За ней сидит блондинка средних лет. На ней витражное платье спокойных тонов. Это Рейчел – она управляет «Утопией».
По холлу медленно двигаются люди в серых халатах и серых шлепанцах. У них пустые ничего не выражающие лица, движения бесцельны. Больше всего они напоминают запутавшийся робот-пылесос.
Рейчел поднимает голову и улыбается. Что-то в этой улыбке неправильное. Как будто у нее слишком много зубов, или что-то еще в таком роде.
Рейчел: Добрый день и добро пожаловать в Утопию! Меня зовут Рейчел, я хозяйка пансионата. Как я могу вам помочь?
Имоджен: Мне кажется здесь очень красиво. У вас. Очень красиво здесь у вас, я так думаю.
Джен: Ты думаешь, здесь красиво?
Имоджен: Нет. Я думаю, что здесь очень красиво. Даже очень-очень красиво. А ты что думаешь?
Джен: Я тоже думаю, что здесь очень-очень красиво. И уютно. Здесь очень уютно и очень-очень красиво.
Имоджен: Сразу возникает чувство удовлетворения и спокойствия. Мне это нравится. Мне нравится чувствовать себя спокойно. Как будто съел большую миску теплого бульона. Я не ела бульон с тех пор, как мне исполнилось десять лет, и я уехала с фермы дядюшки Джозефа, но мне кажется, так должен ощущаться бульон. И спокойствие.
Джен: И шторы. Мне нравятся шторы. Я никогда не ела бульона, но мне нравится это чувство удовлетворения. И шторы.
Рейчел (улыбается): Пансионат «Утопия» - самое спокойное место в штате. Мы специализируемся на борьбе с «эндорфинофилией». Но, разумеется, если вы просто хотите немного отдохнуть, у нас есть свободные комнаты в гостевом крыле.
Имоджен: Мы приехали, потому что хотим снова чувствовать себя офигенно. Поэтому мы и приехали. Приехали сюда, где уютно и спокойно, и где красивые шторы, поэтому мы хотим остановиться у вас. Мы останемся у вас на ночь, чтобы снова чувствовать себя офигенно.
Джен: Мы хотим здесь остановиться, да. Я не знаю почему, но мы решили, что хотим остановиться. Но не просто так, остановиться посреди дороги. Мы решили остановиться здесь. В вашем пансионате. Пансионате, в котором очень уютно и спокойно.
Имоджен: И красивые шторы.
Джей: Да. И красивые шторы.
Рейчел (достает два ключа. Она все еще улыбается): Отлично. Предупреждаю сразу. У нас редко кто остается только на одну ночь.
Актриса достает пробку и вставляет ее в рот.
Сидит 15 секунд.
Вообще, так нужно сидеть минуту, но вряд ли кто-то готов так долго сидеть.
Джей и Имоджен стоят в холле очень дорогого и очень уютного пансионата. Деревянная мебель, обои с цветочками, тяжелые шторы с позументом и проч.
В центре холла находится стойка регистрации. За ней сидит блондинка средних лет. На ней витражное платье спокойных тонов. Это Рейчел – она управляет «Утопией».
По холлу медленно двигаются люди в серых халатах и серых шлепанцах. У них пустые ничего не выражающие лица, движения бесцельны. Больше всего они напоминают запутавшийся робот-пылесос.
Рейчел поднимает голову и улыбается. Что-то в этой улыбке неправильное. Как будто у нее слишком много зубов, или что-то еще в таком роде.
Рейчел: Добрый день и добро пожаловать в Утопию! Меня зовут Рейчел, я хозяйка пансионата. Как я могу вам помочь?
Имоджен: Мне кажется здесь очень красиво. У вас. Очень красиво здесь у вас, я так думаю.
Джен: Ты думаешь, здесь красиво?
Имоджен: Нет. Я думаю, что здесь очень красиво. Даже очень-очень красиво. А ты что думаешь?
Джен: Я тоже думаю, что здесь очень-очень красиво. И уютно. Здесь очень уютно и очень-очень красиво.
Имоджен: Сразу возникает чувство удовлетворения и спокойствия. Мне это нравится. Мне нравится чувствовать себя спокойно. Как будто съел большую миску теплого бульона. Я не ела бульон с тех пор, как мне исполнилось десять лет, и я уехала с фермы дядюшки Джозефа, но мне кажется, так должен ощущаться бульон. И спокойствие.
Джен: И шторы. Мне нравятся шторы. Я никогда не ела бульона, но мне нравится это чувство удовлетворения. И шторы.
Рейчел (улыбается): Пансионат «Утопия» - самое спокойное место в штате. Мы специализируемся на борьбе с «эндорфинофилией». Но, разумеется, если вы просто хотите немного отдохнуть, у нас есть свободные комнаты в гостевом крыле.
Имоджен: Мы приехали, потому что хотим снова чувствовать себя офигенно. Поэтому мы и приехали. Приехали сюда, где уютно и спокойно, и где красивые шторы, поэтому мы хотим остановиться у вас. Мы останемся у вас на ночь, чтобы снова чувствовать себя офигенно.
Джен: Мы хотим здесь остановиться, да. Я не знаю почему, но мы решили, что хотим остановиться. Но не просто так, остановиться посреди дороги. Мы решили остановиться здесь. В вашем пансионате. Пансионате, в котором очень уютно и спокойно.
Имоджен: И красивые шторы.
Джей: Да. И красивые шторы.
Рейчел (достает два ключа. Она все еще улыбается): Отлично. Предупреждаю сразу. У нас редко кто остается только на одну ночь.
