ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Места попались на солнечной стороне.
Первые жаркие выходные лета в Петербурге.
В электричках теперь уже не пластмассовые лавки, а чем-то обитые синие сиденья.
Забота о комфорте пассажиров.
Общими усилиями удалось открыть окно.
Ехать почти 3 часа. Жарко.
Я пытаюсь сесть удобно. Вот чтобы удобно.
Чтобы можно было расслабить необязательное.
Пытаюсь нащупать свое тело в этом процессе сидения.
Удобно — это когда не нужно напрягаться. Когда нет лишнего давления.
Упираю ноги в пол. Откидываюсь на спинку. Отпускаю лишнее.
Наблюдаю, как руки теряют вес.
Стараюсь растворить тяжесть тела.
Найти вертикаль, опору под ногами.
Я прям так себе и говорю, правда. Ну, думаю про себя.
Не разговаривать же сама с собой в электричке.
Вспоминаю медитации и пытаюсь расположиться.
В вагоне душно, людно и не хватает воздуха.
КУРГАН:
Дом на улице Гоголя. А Гоголя — центральная улица. Гоголя — центральная улица в любом провинциальном городе. Возможно даже наравне с Ленина. Поэтому я всегда говорила, что живу в центре. Ну, или почти в центре. Хотя на самом деле дом стоит в конце улицы, рядом с железной дорогой, где город заканчивается. Но я считала, что живу в центре. Вообще-то я считала, что всё, до чего легко дойти пешком — центр. А пешком я доходила до другого конца города. Когда шла и всё не останавливалась, не могла остановиться, когда просто хотела всё идти и идти и идти. И город мог уже закончиться, а я всё могла идти и вот могла дойти куда-то где заканчивался город, вот даже и куда-то где стоит танк. Как в любом провинциальном городе, при въезде в Курган стоит танк.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Мои медитации срабатывают.
Теперь нет напряжения.
Тело обрело нужную форму.
Мне удобно, удобно в своем теле, удобно в этом пространстве.
Мне хорошо.
Я довольна.
Я продолжаю сидеть.
Сижу довольная.
Сижу в душном вагоне, который утром летней субботы увозит меня и еще много кого
вдаль от города.
КАЗАХСТАН:
У бабушки с дедушкой был свой дом. В нем стояла добротная советская мебель, она казалась такой надежной, что надежнее нее в мире ничего нет. Просто не может быть. Всей семьей мы собирались за огромным столом в гостиной. Дом, где обед строго по расписанию, где каждое утро покупают свежий хлеб, где едят самые сладкие арбузы, выторгованные на базаре, и нужно обязательно съесть весь, потому что арбуз нельзя оставлять на завтра, где вечерами собираются все вместе и играют в карты за тем же огромным столом в гостиной, а во дворе в кегли, где слушают пластинки, где время отмеряется часами с кукушкой.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Хорошо, что вообще удалось найти место и сесть.
Я сижу.
Всё еще сижу.
И проходит совсем немного времени, я даже не знаю сколько. Но совсем немного.
Мы еще даже не успели далеко отъехать.
То есть совсем немного времени.
И моя поза мне надоедает.
Становится неудобно.
Не понимаю, почему.
Я расслаблена. Я не напрягаю ничего лишнего.
Я сижу, откинувшись на спинку, опустив ноги.
Мне должно быть удобно.
Но я не испытываю ничего подобного.
КУРГАН:
Мама любит, когда дом — это что-то современное. Когда всё оптимизировано. Когда вещи новые. Когда ничего не скрипит, не ломается. Соответствует времени. Ремонтом занимается папа, но он не очень-то любит заниматься ремонтом. Поэтому в нашей квартире ремонт всегда. Он не заканчивается. Был в моем детстве и продолжается до сих пор. Что-то что не кончится никогда. Такой дом, который всегда пересобирает себя, всегда неустроенный, всегда в состоянии невозможности завершения, невозможности соответствия, которому всегда предъявляются новые рамки, новые стандарты, его постоянно подгоняют, чтобы не отстать, ну пожалуйста, не отстать, только бы не отстать.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Я не прекращаю поиски.
Не оставляю попыток найти свое удобство.
То перекатываюсь тазом с одного бока на другой.
То пытаюсь пристроить голову на руке.
То сгибаю коленку, то разгибаю.
Сгибаю, разгибаю, сгибаю, разгибаю.
И начинаю заново.
Нужно же как-то так сесть, чтобы было удобно.
В переполненном вагоне электрички не так уж много возможностей сменить позу.
Я готова перепробовать все.
У меня впереди по-прежнему почти 3 часа.
КАЗАХСТАН:
Дедушка рассказывал, как едят барана. Целого барана. Целый баран — это очень-очень много жирного-жирного мяса. Вокруг него рассаживаются на подушках. И вот что главное — нужно сразу сесть удобно. Очень удобно. Сесть удобно заранее. Еще когда не начали есть. Это очень важно. Я так настаиваю, что это важно, потому что а вдруг кто-то сядет есть барана и не подумает, что нужно сразу сесть удобно. Потому что едят так много и мясо такое тяжелое и жирное, что после будет невозможно шевелиться. Нужно будет только сидеть на подушках и не вставать и не ходить и не шевелиться. Сидеть и переваривать.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Нужно что-то изменить.
Мне же было удобно.
Пускай ненадолго, но было.
На чуть-чуть.
Удалось ухватить, каково это — ехать в электричке за город и чтобы удобно.
Из-за спины появляются звуки гитары.
Я надеюсь, Цоя не будет.
Женский голос начинает тихонько напевать.
КУРГАН:
В лесу опасно. Везде клещи, укусит и умрешь. Комары сожрут. Надо взять старую одежду и одеться в три слоя. Ну и что, что плюс 30. Штаны в носки подоткни. Лучше в гольфы, а сверху носки еще наденешь. Подштанники никогда не помешают. Под рубашку майку и кофту с рукавом, их в штаны заправить. Майку в подштанники, а кофту в штаны. И рубашку сверху. И косынку повяжи обязательно.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Самая сложная задача в электричке, вопрос,
который терзает на протяжении всего пути, — куда деть ноги.
КУРГАН:
Папа обожает садоводство. Только этим бы и занимался. Он привозит отовсюду редкие саженцы, выращивает виноград и груши. А еще он прививает к дереву ветки разных сортов. Вот прирастил к вишне ветку другого сорта и теперь у него на одном дереве растет разная вишня. На всем дереве один сорт, а на той ветке другой. И ветка совсем не совпадает с деревом, она чужая там, но растет. И с яблоней так же. И это за Уралом. У них одним летом целые деревни сгорают, потому что пожары тушить некому, другим летом дорога превращается в озеро от дождей. Условия не из комфортных. А у него всё растет. Растет среди засухи и проливных дождей. Посреди невозможности удобства, в несовпадении он умеет вырастить жизнь.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Я вжимаюсь в стену, сгибаю колено, ставлю ногу на приступок и рукой обхватываю голень. Наклоняю голову к окну, упираю в стену плечо.
Вся скрученная, растянуто-сжатая. Что-то где-то давит, что-то где-то напрягается.
Но почему-то мне удобно именно так.
Это совсем не похоже ни со стороны ни изнутри на удобство, но это то, что я чувствую.
Не понимаю, как это возможно.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Я вжимаюсь в стену, сгибаю колено, ставлю ногу на приступок и рукой обхватываю голень. Наклоняю голову к окну, упираю в стену плечо. Вся скрученная, растянуто-сжатая. Что-то где-то давит, что-то где-то напрягается. Но почему-то мне удобно именно так. Это совсем не похоже ни со стороны ни изнутри на удобство, но это то, что я чувствую. Не понимаю, как это возможно.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Сижу скрюченной, прижатой к окну.
Я пытаюсь сконцентрироваться на спокойствии в теле.
И мне спокойно.
В этой странной позе мне по-прежнему удобно.
По-прежнему не понимаю как.
КУРГАН:
Мама сказала мне по телефону: я храню в шкафу 500 долларов для тебя. Если решишь уехать.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Но нельзя же ехать и всю дорогу думать, почему черт возьми мне удобно такой
скрюченной.
Удобно и ладно.
Лучше перестать об этом думать, перестать думать о теле, а думать о том, что вокруг.
Можно смотреть в окно.
Разглядывать людей в вагоне.
Чтобы быть в спокойствии с тем, что вокруг меня.
КАЗАХСТАН:
Мой прадедушка, он в Великую Отечественную отказался воевать. По убеждениям. Сказал, что не возьмет в руки оружие, что не может этого сделать. Не возьмет оружие, не может стрелять в кого бы то ни было, не может, ни в кого не может, не может. И чтобы не идти на фронт, он вызвался поехать в Якутию добывать золото, в каторжные условия. Провел там несколько лет.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Критерий удобства — это когда готов находиться в позе долго.
Вот как сел, так и сидишь.
И не хочется двигаться.
И оно так выходит само.
Нет необходимости стараться.
Стараться удерживать позу.
Сидишь и нет никакого желания шевелиться.
Как будто статуя.
Я смотрю в окно.
Цветет шиповник.
Бежит мужчина в кепке.
КВАРТИРА НА ВАСИЛЬЕВСКОМ ОСТРОВЕ:
В квартире 4 комнаты. Когда я искала жилье, девушка написала мне так: в квартире живут психолог, журналист и актер. Психолог, журналист, актер. Вот теперь еще я. Не психолог, не журналист, не актер. Это шестая квартира за шесть лет жизни в Петербурге. Стены между комнатами такие тонкие, что мы с соседкой слышим разговоры друг друга. Слышим музыку, чихание и кашель. Дверь в мою комнату не закрывается, точнее, она всегда распахивается сама собой. Чтобы она не оставалась открытой, я запираю дверь на замок, хотя этого не люблю. Я живу всегда запертой между очень тонких стен.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Если встать на цыпочки, то хоть и вначале может быть удобно, быстро перестанет.
Потому что удобно — это еще и устойчиво.
Когда не нужно искать баланс.
Не чувствовать постоянное смещение.
Не хвататься за ускользающее равновесие.
Того, что есть, мне достаточно.
То, что есть, уже меня удерживает.
КАЗАХСТАН:
Мы ездили в Казахстан на машине. Папа за рулем. Едешь, а вокруг степь. Нет ничего, за что можно спрятаться. Выходишь и перед тобой далекий горизонт и больше ничего. Пустота. Длинная длинная пустота. Я так любила эти поездки. Когда родители перевезли дедушку с бабушкой в Курган, мы больше не отправлялись в летнее путешествие. Я больше не видела степь.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Пришли проверять билеты, и я полезла за ними в сумку.
А еще нужно было достать салфетки.
Пришлось совершить действия, движения, изменить выбранному положению.
Нарушить состояние, которое я так долго искала.
КАЗАХСТАН:
Во мне ведь нет казахской крови. В истории моей семьи есть ссылка. Прадедушка, учитель литературы, играющий на скрипке, оказался в Казахстане, потому что поехал за своим ссыльным братом.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Теперь я пытаюсь сесть, как было.
Я помню: согнуть колено, поставить ногу на приступок, рукой обхватить голень,
наклонить голову к окну, упереть плечо в стену.
Я совершаю все нужные движения.
Ничего не выходит.
Я повторяю последовательность: согнуть колено, поставить ногу на приступок,
рукой обхватить голень, наклонить голову к окну, упереть плечо в стену.
Мне не удобно.
Я уверена, что повторяю ту же позу.
Ту самую позу.
Согнуть колено, поставить ногу на приступок, рукой обхватить голень,
наклонить голову к окну, упереть плечо в стену.
Ту же позу, которая была.
Но ощущение не возвращается.
КВАРТИРА НА ВАСИЛЬЕВСКОМ ОСТРОВЕ:
В моей комнате не так уж много вещей. Я смотрела на предметы и оценивала, возьму ли с собой, если бежать. Прощалась с идеей о домашней библиотеке, с ковром, с любимым креслом. Зато теперь я точно знаю, что мне дорого. Соседка заходила и удивлялась: как мало у тебя вещей. Так много пустого места. А мне кажется, что вещей очень много. Их так много, ужасно много. Непозволительно много. Они не поместятся в один чемодан. Непростительно много. Я продала пианино, раздала одежду, вещи, большую часть накопившихся книг. Книги нужно раздавать еще. Я не могу покупать новое, если не уверена, что это окажется в моем чемодане. Только вот сухоцветы исключение. Их я покупаю не раздумывая. Места пустот в моем доме я заполняю мертвыми цветами. Бутылки из-под вина множатся и служат им вазами. Я всё еще здесь.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Я еду с компанией.
Ночевать мы будем в деревянных постройках, так что палатки у меня с собой нет.
Да и вообще ее нет.
У меня с собой городской рюкзак, в котором уместились одолженный спальник, теплая одежда и еда на два дня.
Сверху болтается коврик для йоги вместо пенки.
Я не хочу думать про вещи, когда я выезжаю за город.
Не хочу собирать их, укладывать, готовить список что надо взять.
Поэтому обычно я еду одним днем.
Мне так удобнее. Не нужно брать лишнее.
Не нужно перевозить предметы из города в лес, из леса в город.
Перевозить их туда-сюда, чтобы расположиться на ночь.
Я хочу, чтобы было тихо и чтобы ничего не иметь с собой.
Ничего не брать, никак не готовиться. Чтобы со мной была пустота.
Чтобы найти минимальное необходимое.
Раз уж терпеть насекомых, то только ради этого.
Обходиться без предметов, разговаривать без слов.
Ради этого выезжать за город. Найти недостающее.
Вспомнить, чего мне достаточно.
На месте моего дома и так пустота.
КУРГАН:
Мама бы хотела выращивать на даче только цветы. Одни только цветы. Чтобы всё было в живых цветах. Живых, дышащих. Не срывать их, не ставить в вазы. Это было бы ее цветочное царство. У нее есть, конечно, на даче свой уголок, там цветочная клумба. Но еще на даче есть картошка и морковь и капуста и помидоры и огурцы и деревья и кусты и сорняки и трава. И еще много чего, но лучше я не буду всё перечислять. А мама хотела бы только цветы.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Мы едем сегодня, потому что у подруги день рождения.
Мои друзья везут с собой:
торт
большое количество еды
две гитары
настольную игру
две музыкальные колонки
Подруга сказала: остановимся в кемпинге с домиками ради тебя, раз ты не любишь палатки. Они везут за город торт,
большое количество еды,
две гитары,
настольную игру,
две музыкальные колонки.
Торт,
большое количество еды,
две гитары,
настольную игру,
две музыкальные колонки.
Говорят, ради меня.
КУРГАН:
Мама каждое лето недовольна, что на даче так много всего растет. И что это всё надо выращивать. Картошку там, морковь. Зачем, не понимает. И не любит этого. Но занимается всем этим каждое лето. И каждое лето недовольна. Она говорит, как же, если я не буду на даче, папа и бабушка будут одни работать. Говорит, это всё ради них.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Можно пользоваться всем, что есть.
Всем, что под рукой.
Всем пространством вокруг.
Лишь бы стало удобно.
Я достаю свитер из рюкзака.
Когда долго сидишь, приятно встать.
Я прохаживаюсь по вагону.
Возвращаюсь обратно.
Подкладываю свитер под спину.
Кладу рубашку под голову. Так мягче и как-то устойчивее.
Я ощущаю что-то еще, что теперь помогает мне сидеть.
И поза даже удобная.
И могло бы быть удобно.
Но солнце светит прямо в лицо, жаркое летнее солнце, и удобство всё равно не придет.
КУРГАН:
Прабабушка была староверкой. Дома хранится переписанное ей от руки Евангелие. Вечерами она притворялась, что плохо видит. Плохо видела она только вечерами. Чтобы моя мама, дочь председателя колхоза и убежденного коммуниста, читала вслух на ночь Евангелие.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
А если бы в вагоне никого не было?
Вот если бы все вышли на следующей станции.
Можно будет отсесть, менять позы сколько угодно, лечь на любые сидения.
Станет ли удобно?
Удобно в пустом вагоне?
Чем дальше уезжает поезд, тем меньше становится людей.
Но мне это не помогает.
КАЗАХСТАН:
Чай наливают в пиалы и всегда наполняют их только наполовину. А если гостю наливают полную, значит, ему не рады. Это значит, вот твой чай, держи, только выпей и уходи поскорее.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Вот сядьте удобно.
Вы-то не в электричке, вам проще.
Сядьте.
А кто знает, может, и вы тоже едете сейчас в душном вагоне.
В любом случае, попробуйте.
Это не так просто, как кажется.
Сядьте. Ну или встаньте.
Заметьте положение, которое занимает ваше тело.
Найдите себя в пространстве.
Заполните весь свой объем.
Что вам нужно, чтобы почувствовать себя удобно?
КАЗАХСТАН:
Семья дедушки бежала от голода из Поволжья. Так он оказался в Казахстане. Большую часть жизни проработал на железной дороге. Отовсюду привозил значки на память. Те часы с кукушкой, в его доме, они всегда были выставлены на московское время. Чтобы в его доме в Казахстане часы показывали московское время.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Расположить тело удобно — это не только про себя.
Если я подойду сейчас к мужчине, который едет вон на тех сиденьях по диагонали от меня. Встану рядом с ним, не касаясь, но так близко, что между нами будет каких-то 5 сантиметров. Встану всего в 5 сантиметрах от его носа.
Вряд ли и мне и ему будет удобно.
Интересно, сколько на земле есть людей, с которыми мне бы было удобно вот так стоять, в 5 сантиметрах друг от друга, стоять в душном вагоне так близко.
Так близко, чтобы чувствовать общее.
Оказаться рядом.
Оказаться связанными друг с другом, даже не касаясь.
Переживать одно на двоих время и пространство.
Переживать одну и ту же жару.
Разве мы не близки уже только потому, что оказались в одном вагоне?
КУРГАН:
Папа всё хотел построить домик на даче. Там была только сарайка с пристроенной баней. А он хотел построить дом. Сам построить. Долго собирался, потом у него медленно так шло всё. Основательно делал фундамент. Потом начал строить дом, закончил первый этаж. А потом мой брат разбил какому-то своему приятелю машину, пьяный попал в аварию. И этому приятелю решение суда не понравилось, что там ему присудили мало денег. Так он дом на даче поджег. И сгорела папина мечта. Эту дачу родители продали, мама сказала, что не станет туда приезжать. Взяли другую, рядом с лесом. Там уже был готовый домик, с печкой.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Всё находит встречное движение.
Я касаюсь стены, стена касается меня.
Какую форму я хочу принять?
Отчаянно пытаюсь найти удобство в неустойчивости.
Не нахожу.
И я думаю, а кому удобна я?
Так часто удобна.
Ни для кого не кость в горле.
Выбираю удобство, не выбираю себя.
Еду, куда меня несет поезд.
Еду в вагоне спиной вперед.
Где мы, что проезжаем?
Я вижу только лес.
Где мое тело хочет оказаться?
Где я вижу себя через много лет?
А в конце этого дня?
Будет ли мой дом там, где буду я?
Будет ли мой дом чем-то иным, кроме как пустотой?
Я хочу наткнуться на саму себя.
Хочу наткнуться на себя.
Хочу наткнуться.
Я мчусь.
Я ведь даже ничего не делаю.
Если не смотреть в окно, то кажется, что мы и не едем никуда.
Только покачивает из стороны в сторону.
КВАРТИРА НА ВАСИЛЬЕВСКОМ ОСТРОВЕ:
Когда я зайду домой, свет в прихожей загорится сам. Вообще когда идешь по коридору, лампочки загораются. Сначала одна, потом другая. А та, которая осталась позади, через некоторое время гаснет. Это называется: лампочки с датчиком движения. И невозможно, чтобы коридор был освещен целиком. Бывает, что лампочка загорается не сразу или успевает погаснуть, пока я обуваюсь — тогда нужно начать активно двигаться. Усиленно махать рукой или ногой, приседать или прыгать. Тогда лампочка загорится снова. На движение.
В моем доме свет встречает движение. Движение встречает. Свет.
Места попались на солнечной стороне.
Первые жаркие выходные лета в Петербурге.
В электричках теперь уже не пластмассовые лавки, а чем-то обитые синие сиденья.
Забота о комфорте пассажиров.
Общими усилиями удалось открыть окно.
Ехать почти 3 часа. Жарко.
Я пытаюсь сесть удобно. Вот чтобы удобно.
Чтобы можно было расслабить необязательное.
Пытаюсь нащупать свое тело в этом процессе сидения.
Удобно — это когда не нужно напрягаться. Когда нет лишнего давления.
Упираю ноги в пол. Откидываюсь на спинку. Отпускаю лишнее.
Наблюдаю, как руки теряют вес.
Стараюсь растворить тяжесть тела.
Найти вертикаль, опору под ногами.
Я прям так себе и говорю, правда. Ну, думаю про себя.
Не разговаривать же сама с собой в электричке.
Вспоминаю медитации и пытаюсь расположиться.
В вагоне душно, людно и не хватает воздуха.
КУРГАН:
Дом на улице Гоголя. А Гоголя — центральная улица. Гоголя — центральная улица в любом провинциальном городе. Возможно даже наравне с Ленина. Поэтому я всегда говорила, что живу в центре. Ну, или почти в центре. Хотя на самом деле дом стоит в конце улицы, рядом с железной дорогой, где город заканчивается. Но я считала, что живу в центре. Вообще-то я считала, что всё, до чего легко дойти пешком — центр. А пешком я доходила до другого конца города. Когда шла и всё не останавливалась, не могла остановиться, когда просто хотела всё идти и идти и идти. И город мог уже закончиться, а я всё могла идти и вот могла дойти куда-то где заканчивался город, вот даже и куда-то где стоит танк. Как в любом провинциальном городе, при въезде в Курган стоит танк.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Мои медитации срабатывают.
Теперь нет напряжения.
Тело обрело нужную форму.
Мне удобно, удобно в своем теле, удобно в этом пространстве.
Мне хорошо.
Я довольна.
Я продолжаю сидеть.
Сижу довольная.
Сижу в душном вагоне, который утром летней субботы увозит меня и еще много кого
вдаль от города.
КАЗАХСТАН:
У бабушки с дедушкой был свой дом. В нем стояла добротная советская мебель, она казалась такой надежной, что надежнее нее в мире ничего нет. Просто не может быть. Всей семьей мы собирались за огромным столом в гостиной. Дом, где обед строго по расписанию, где каждое утро покупают свежий хлеб, где едят самые сладкие арбузы, выторгованные на базаре, и нужно обязательно съесть весь, потому что арбуз нельзя оставлять на завтра, где вечерами собираются все вместе и играют в карты за тем же огромным столом в гостиной, а во дворе в кегли, где слушают пластинки, где время отмеряется часами с кукушкой.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Хорошо, что вообще удалось найти место и сесть.
Я сижу.
Всё еще сижу.
И проходит совсем немного времени, я даже не знаю сколько. Но совсем немного.
Мы еще даже не успели далеко отъехать.
То есть совсем немного времени.
И моя поза мне надоедает.
Становится неудобно.
Не понимаю, почему.
Я расслаблена. Я не напрягаю ничего лишнего.
Я сижу, откинувшись на спинку, опустив ноги.
Мне должно быть удобно.
Но я не испытываю ничего подобного.
КУРГАН:
Мама любит, когда дом — это что-то современное. Когда всё оптимизировано. Когда вещи новые. Когда ничего не скрипит, не ломается. Соответствует времени. Ремонтом занимается папа, но он не очень-то любит заниматься ремонтом. Поэтому в нашей квартире ремонт всегда. Он не заканчивается. Был в моем детстве и продолжается до сих пор. Что-то что не кончится никогда. Такой дом, который всегда пересобирает себя, всегда неустроенный, всегда в состоянии невозможности завершения, невозможности соответствия, которому всегда предъявляются новые рамки, новые стандарты, его постоянно подгоняют, чтобы не отстать, ну пожалуйста, не отстать, только бы не отстать.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Я не прекращаю поиски.
Не оставляю попыток найти свое удобство.
То перекатываюсь тазом с одного бока на другой.
То пытаюсь пристроить голову на руке.
То сгибаю коленку, то разгибаю.
Сгибаю, разгибаю, сгибаю, разгибаю.
И начинаю заново.
Нужно же как-то так сесть, чтобы было удобно.
В переполненном вагоне электрички не так уж много возможностей сменить позу.
Я готова перепробовать все.
У меня впереди по-прежнему почти 3 часа.
КАЗАХСТАН:
Дедушка рассказывал, как едят барана. Целого барана. Целый баран — это очень-очень много жирного-жирного мяса. Вокруг него рассаживаются на подушках. И вот что главное — нужно сразу сесть удобно. Очень удобно. Сесть удобно заранее. Еще когда не начали есть. Это очень важно. Я так настаиваю, что это важно, потому что а вдруг кто-то сядет есть барана и не подумает, что нужно сразу сесть удобно. Потому что едят так много и мясо такое тяжелое и жирное, что после будет невозможно шевелиться. Нужно будет только сидеть на подушках и не вставать и не ходить и не шевелиться. Сидеть и переваривать.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Нужно что-то изменить.
Мне же было удобно.
Пускай ненадолго, но было.
На чуть-чуть.
Удалось ухватить, каково это — ехать в электричке за город и чтобы удобно.
Из-за спины появляются звуки гитары.
Я надеюсь, Цоя не будет.
Женский голос начинает тихонько напевать.
КУРГАН:
В лесу опасно. Везде клещи, укусит и умрешь. Комары сожрут. Надо взять старую одежду и одеться в три слоя. Ну и что, что плюс 30. Штаны в носки подоткни. Лучше в гольфы, а сверху носки еще наденешь. Подштанники никогда не помешают. Под рубашку майку и кофту с рукавом, их в штаны заправить. Майку в подштанники, а кофту в штаны. И рубашку сверху. И косынку повяжи обязательно.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Самая сложная задача в электричке, вопрос,
который терзает на протяжении всего пути, — куда деть ноги.
КУРГАН:
Папа обожает садоводство. Только этим бы и занимался. Он привозит отовсюду редкие саженцы, выращивает виноград и груши. А еще он прививает к дереву ветки разных сортов. Вот прирастил к вишне ветку другого сорта и теперь у него на одном дереве растет разная вишня. На всем дереве один сорт, а на той ветке другой. И ветка совсем не совпадает с деревом, она чужая там, но растет. И с яблоней так же. И это за Уралом. У них одним летом целые деревни сгорают, потому что пожары тушить некому, другим летом дорога превращается в озеро от дождей. Условия не из комфортных. А у него всё растет. Растет среди засухи и проливных дождей. Посреди невозможности удобства, в несовпадении он умеет вырастить жизнь.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Я вжимаюсь в стену, сгибаю колено, ставлю ногу на приступок и рукой обхватываю голень. Наклоняю голову к окну, упираю в стену плечо.
Вся скрученная, растянуто-сжатая. Что-то где-то давит, что-то где-то напрягается.
Но почему-то мне удобно именно так.
Это совсем не похоже ни со стороны ни изнутри на удобство, но это то, что я чувствую.
Не понимаю, как это возможно.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Я вжимаюсь в стену, сгибаю колено, ставлю ногу на приступок и рукой обхватываю голень. Наклоняю голову к окну, упираю в стену плечо. Вся скрученная, растянуто-сжатая. Что-то где-то давит, что-то где-то напрягается. Но почему-то мне удобно именно так. Это совсем не похоже ни со стороны ни изнутри на удобство, но это то, что я чувствую. Не понимаю, как это возможно.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Сижу скрюченной, прижатой к окну.
Я пытаюсь сконцентрироваться на спокойствии в теле.
И мне спокойно.
В этой странной позе мне по-прежнему удобно.
По-прежнему не понимаю как.
КУРГАН:
Мама сказала мне по телефону: я храню в шкафу 500 долларов для тебя. Если решишь уехать.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Но нельзя же ехать и всю дорогу думать, почему черт возьми мне удобно такой
скрюченной.
Удобно и ладно.
Лучше перестать об этом думать, перестать думать о теле, а думать о том, что вокруг.
Можно смотреть в окно.
Разглядывать людей в вагоне.
Чтобы быть в спокойствии с тем, что вокруг меня.
КАЗАХСТАН:
Мой прадедушка, он в Великую Отечественную отказался воевать. По убеждениям. Сказал, что не возьмет в руки оружие, что не может этого сделать. Не возьмет оружие, не может стрелять в кого бы то ни было, не может, ни в кого не может, не может. И чтобы не идти на фронт, он вызвался поехать в Якутию добывать золото, в каторжные условия. Провел там несколько лет.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Критерий удобства — это когда готов находиться в позе долго.
Вот как сел, так и сидишь.
И не хочется двигаться.
И оно так выходит само.
Нет необходимости стараться.
Стараться удерживать позу.
Сидишь и нет никакого желания шевелиться.
Как будто статуя.
Я смотрю в окно.
Цветет шиповник.
Бежит мужчина в кепке.
КВАРТИРА НА ВАСИЛЬЕВСКОМ ОСТРОВЕ:
В квартире 4 комнаты. Когда я искала жилье, девушка написала мне так: в квартире живут психолог, журналист и актер. Психолог, журналист, актер. Вот теперь еще я. Не психолог, не журналист, не актер. Это шестая квартира за шесть лет жизни в Петербурге. Стены между комнатами такие тонкие, что мы с соседкой слышим разговоры друг друга. Слышим музыку, чихание и кашель. Дверь в мою комнату не закрывается, точнее, она всегда распахивается сама собой. Чтобы она не оставалась открытой, я запираю дверь на замок, хотя этого не люблю. Я живу всегда запертой между очень тонких стен.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Если встать на цыпочки, то хоть и вначале может быть удобно, быстро перестанет.
Потому что удобно — это еще и устойчиво.
Когда не нужно искать баланс.
Не чувствовать постоянное смещение.
Не хвататься за ускользающее равновесие.
Того, что есть, мне достаточно.
То, что есть, уже меня удерживает.
КАЗАХСТАН:
Мы ездили в Казахстан на машине. Папа за рулем. Едешь, а вокруг степь. Нет ничего, за что можно спрятаться. Выходишь и перед тобой далекий горизонт и больше ничего. Пустота. Длинная длинная пустота. Я так любила эти поездки. Когда родители перевезли дедушку с бабушкой в Курган, мы больше не отправлялись в летнее путешествие. Я больше не видела степь.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Пришли проверять билеты, и я полезла за ними в сумку.
А еще нужно было достать салфетки.
Пришлось совершить действия, движения, изменить выбранному положению.
Нарушить состояние, которое я так долго искала.
КАЗАХСТАН:
Во мне ведь нет казахской крови. В истории моей семьи есть ссылка. Прадедушка, учитель литературы, играющий на скрипке, оказался в Казахстане, потому что поехал за своим ссыльным братом.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Теперь я пытаюсь сесть, как было.
Я помню: согнуть колено, поставить ногу на приступок, рукой обхватить голень,
наклонить голову к окну, упереть плечо в стену.
Я совершаю все нужные движения.
Ничего не выходит.
Я повторяю последовательность: согнуть колено, поставить ногу на приступок,
рукой обхватить голень, наклонить голову к окну, упереть плечо в стену.
Мне не удобно.
Я уверена, что повторяю ту же позу.
Ту самую позу.
Согнуть колено, поставить ногу на приступок, рукой обхватить голень,
наклонить голову к окну, упереть плечо в стену.
Ту же позу, которая была.
Но ощущение не возвращается.
КВАРТИРА НА ВАСИЛЬЕВСКОМ ОСТРОВЕ:
В моей комнате не так уж много вещей. Я смотрела на предметы и оценивала, возьму ли с собой, если бежать. Прощалась с идеей о домашней библиотеке, с ковром, с любимым креслом. Зато теперь я точно знаю, что мне дорого. Соседка заходила и удивлялась: как мало у тебя вещей. Так много пустого места. А мне кажется, что вещей очень много. Их так много, ужасно много. Непозволительно много. Они не поместятся в один чемодан. Непростительно много. Я продала пианино, раздала одежду, вещи, большую часть накопившихся книг. Книги нужно раздавать еще. Я не могу покупать новое, если не уверена, что это окажется в моем чемодане. Только вот сухоцветы исключение. Их я покупаю не раздумывая. Места пустот в моем доме я заполняю мертвыми цветами. Бутылки из-под вина множатся и служат им вазами. Я всё еще здесь.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Я еду с компанией.
Ночевать мы будем в деревянных постройках, так что палатки у меня с собой нет.
Да и вообще ее нет.
У меня с собой городской рюкзак, в котором уместились одолженный спальник, теплая одежда и еда на два дня.
Сверху болтается коврик для йоги вместо пенки.
Я не хочу думать про вещи, когда я выезжаю за город.
Не хочу собирать их, укладывать, готовить список что надо взять.
Поэтому обычно я еду одним днем.
Мне так удобнее. Не нужно брать лишнее.
Не нужно перевозить предметы из города в лес, из леса в город.
Перевозить их туда-сюда, чтобы расположиться на ночь.
Я хочу, чтобы было тихо и чтобы ничего не иметь с собой.
Ничего не брать, никак не готовиться. Чтобы со мной была пустота.
Чтобы найти минимальное необходимое.
Раз уж терпеть насекомых, то только ради этого.
Обходиться без предметов, разговаривать без слов.
Ради этого выезжать за город. Найти недостающее.
Вспомнить, чего мне достаточно.
На месте моего дома и так пустота.
КУРГАН:
Мама бы хотела выращивать на даче только цветы. Одни только цветы. Чтобы всё было в живых цветах. Живых, дышащих. Не срывать их, не ставить в вазы. Это было бы ее цветочное царство. У нее есть, конечно, на даче свой уголок, там цветочная клумба. Но еще на даче есть картошка и морковь и капуста и помидоры и огурцы и деревья и кусты и сорняки и трава. И еще много чего, но лучше я не буду всё перечислять. А мама хотела бы только цветы.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Мы едем сегодня, потому что у подруги день рождения.
Мои друзья везут с собой:
торт
большое количество еды
две гитары
настольную игру
две музыкальные колонки
Подруга сказала: остановимся в кемпинге с домиками ради тебя, раз ты не любишь палатки. Они везут за город торт,
большое количество еды,
две гитары,
настольную игру,
две музыкальные колонки.
Торт,
большое количество еды,
две гитары,
настольную игру,
две музыкальные колонки.
Говорят, ради меня.
КУРГАН:
Мама каждое лето недовольна, что на даче так много всего растет. И что это всё надо выращивать. Картошку там, морковь. Зачем, не понимает. И не любит этого. Но занимается всем этим каждое лето. И каждое лето недовольна. Она говорит, как же, если я не буду на даче, папа и бабушка будут одни работать. Говорит, это всё ради них.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Можно пользоваться всем, что есть.
Всем, что под рукой.
Всем пространством вокруг.
Лишь бы стало удобно.
Я достаю свитер из рюкзака.
Когда долго сидишь, приятно встать.
Я прохаживаюсь по вагону.
Возвращаюсь обратно.
Подкладываю свитер под спину.
Кладу рубашку под голову. Так мягче и как-то устойчивее.
Я ощущаю что-то еще, что теперь помогает мне сидеть.
И поза даже удобная.
И могло бы быть удобно.
Но солнце светит прямо в лицо, жаркое летнее солнце, и удобство всё равно не придет.
КУРГАН:
Прабабушка была староверкой. Дома хранится переписанное ей от руки Евангелие. Вечерами она притворялась, что плохо видит. Плохо видела она только вечерами. Чтобы моя мама, дочь председателя колхоза и убежденного коммуниста, читала вслух на ночь Евангелие.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
А если бы в вагоне никого не было?
Вот если бы все вышли на следующей станции.
Можно будет отсесть, менять позы сколько угодно, лечь на любые сидения.
Станет ли удобно?
Удобно в пустом вагоне?
Чем дальше уезжает поезд, тем меньше становится людей.
Но мне это не помогает.
КАЗАХСТАН:
Чай наливают в пиалы и всегда наполняют их только наполовину. А если гостю наливают полную, значит, ему не рады. Это значит, вот твой чай, держи, только выпей и уходи поскорее.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Вот сядьте удобно.
Вы-то не в электричке, вам проще.
Сядьте.
А кто знает, может, и вы тоже едете сейчас в душном вагоне.
В любом случае, попробуйте.
Это не так просто, как кажется.
Сядьте. Ну или встаньте.
Заметьте положение, которое занимает ваше тело.
Найдите себя в пространстве.
Заполните весь свой объем.
Что вам нужно, чтобы почувствовать себя удобно?
КАЗАХСТАН:
Семья дедушки бежала от голода из Поволжья. Так он оказался в Казахстане. Большую часть жизни проработал на железной дороге. Отовсюду привозил значки на память. Те часы с кукушкой, в его доме, они всегда были выставлены на московское время. Чтобы в его доме в Казахстане часы показывали московское время.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Расположить тело удобно — это не только про себя.
Если я подойду сейчас к мужчине, который едет вон на тех сиденьях по диагонали от меня. Встану рядом с ним, не касаясь, но так близко, что между нами будет каких-то 5 сантиметров. Встану всего в 5 сантиметрах от его носа.
Вряд ли и мне и ему будет удобно.
Интересно, сколько на земле есть людей, с которыми мне бы было удобно вот так стоять, в 5 сантиметрах друг от друга, стоять в душном вагоне так близко.
Так близко, чтобы чувствовать общее.
Оказаться рядом.
Оказаться связанными друг с другом, даже не касаясь.
Переживать одно на двоих время и пространство.
Переживать одну и ту же жару.
Разве мы не близки уже только потому, что оказались в одном вагоне?
КУРГАН:
Папа всё хотел построить домик на даче. Там была только сарайка с пристроенной баней. А он хотел построить дом. Сам построить. Долго собирался, потом у него медленно так шло всё. Основательно делал фундамент. Потом начал строить дом, закончил первый этаж. А потом мой брат разбил какому-то своему приятелю машину, пьяный попал в аварию. И этому приятелю решение суда не понравилось, что там ему присудили мало денег. Так он дом на даче поджег. И сгорела папина мечта. Эту дачу родители продали, мама сказала, что не станет туда приезжать. Взяли другую, рядом с лесом. Там уже был готовый домик, с печкой.
ЭЛЕКТРИЧКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — КУЗНЕЧНОЕ:
Всё находит встречное движение.
Я касаюсь стены, стена касается меня.
Какую форму я хочу принять?
Отчаянно пытаюсь найти удобство в неустойчивости.
Не нахожу.
И я думаю, а кому удобна я?
Так часто удобна.
Ни для кого не кость в горле.
Выбираю удобство, не выбираю себя.
Еду, куда меня несет поезд.
Еду в вагоне спиной вперед.
Где мы, что проезжаем?
Я вижу только лес.
Где мое тело хочет оказаться?
Где я вижу себя через много лет?
А в конце этого дня?
Будет ли мой дом там, где буду я?
Будет ли мой дом чем-то иным, кроме как пустотой?
Я хочу наткнуться на саму себя.
Хочу наткнуться на себя.
Хочу наткнуться.
Я мчусь.
Я ведь даже ничего не делаю.
Если не смотреть в окно, то кажется, что мы и не едем никуда.
Только покачивает из стороны в сторону.
КВАРТИРА НА ВАСИЛЬЕВСКОМ ОСТРОВЕ:
Когда я зайду домой, свет в прихожей загорится сам. Вообще когда идешь по коридору, лампочки загораются. Сначала одна, потом другая. А та, которая осталась позади, через некоторое время гаснет. Это называется: лампочки с датчиком движения. И невозможно, чтобы коридор был освещен целиком. Бывает, что лампочка загорается не сразу или успевает погаснуть, пока я обуваюсь — тогда нужно начать активно двигаться. Усиленно махать рукой или ногой, приседать или прыгать. Тогда лампочка загорится снова. На движение.
В моем доме свет встречает движение. Движение встречает. Свет.
Екатерина Солонина
Лампочка загорается
Лампочка загорается
Место: вагон электрички Санкт-Петербург — Кузнечное
Место: комната в коммунальной квартире на Васильевском острове
Место: Курган, там родилась я
Место: Казахстан, там родился папа
Действующих лиц нет
Место: комната в коммунальной квартире на Васильевском острове
Место: Курган, там родилась я
Место: Казахстан, там родился папа
Действующих лиц нет
